Килл крик

– А я до сих пор не уверена, что мы оба не сошли с ума, – заявила Мор, поворачиваясь к Сэму от окна. – Может, мы оба спятили, а Дэниел Манниак просто ленится проверять голосовую почту. Есть только один способ узнать наверняка.

– Поехать к нему, – вздохнул Сэм.

Где-то в небе, в тысячах миль над ними, прогудел самолет.

Глава 22

Пятница, 21 апреля

Первые лучи рассвета уже начали пробиваться сквозь перекошенные жалюзи, но Кейт этой ночью не спала ни минуты. Налитыми кровью глазами она смотрела на мутную солнечную дымку, тени от жалюзи расчертили ее лицо черной тюремной решеткой. Обычно – то есть раньше, когда она еще могла распоряжаться своей жизнью, – бессонные ночи выводили ее из себя. Она с ужасом ожидала звонка будильника и перспективы вылезти из постели и с невидимыми гирями на ногах тащиться в душ.

Сейчас такой сценарий казался райским блаженством, долгожданной передышкой в ее нынешнем состоянии, которое даже в самых общих чертах нельзя было описать словом «переутомление». День и ночь слились для Кейт воедино, и лишь в эти минуты – глядя на разгорающийся рассвет – она вспоминала, в чем различие.

В первые несколько недель после начала безумия друзья и заботливые соседи без спросу приходили к ее двери, стучали и кричали: «Кейт? Ты там? У тебя все хорошо?» Она отвечала, что у нее грипп, а когда отмазка потеряла всякий смысл, стала просто говорить всем, чтобы уходили прочь. Уэйнрайт был упорнее остальных, приходил каждый день в семь вечера, после работы. Но она сумела отвадить даже его, и вскоре в дверь перестали стучать – Кейт осталась в абсолютной тишине своей тесной, как склеп, квартиры-студии.

Она лежала на кровати (точнее сказать, на матрасе, а скомканные простыни кучей валялись на полу), чуть повернув голову на измятой подушке, с ничего не выражающим лицом. На улице, вдалеке, зазвучали церковные колокола. Они вызванивали свою механическую мелодию с прилежностью швейцарских часов, наполняя воздух звуками искусственной радости.

Кейт посетило смутное чувство, что она опаздывает, что надо выбираться из постели, собираться, одеваться, но это ощущение быстро прошло. Ей никуда не надо было идти. У нее не было работы. Не было друзей. Не было жизни. Осталось только это. Только душное затворничество за запертой дверью.

Откуда-то снаружи, словно эхо из параллельной вселенной, долетал шум пробуждающейся жизни. Загудела машина. Залаяла собака. Мужчина разразился ни к кому конкретно не обращенной бранью. Кейт узнавала каждый из этих звуков, но отклика в душе они больше не находили. Это были звуки из прошлого, доносящиеся сквозь разрыв во временной ткани.

За двадцать минут солнечный луч добрался из верхнего угла комнаты до середины стены, осветив на своем привычном пути коллаж из фотографий. Снимки были размером пять на семь: одни цветные, другие черно-белые, большинство – распечатанные на принтере Кейт, Hewlett Packard PhotoSmart. Они представляли собой мозаику случайных кадров из разных видео. На некоторых были знаменитости, снятые в студии или в повседневной обстановке. На остальных – портреты, уличные сценки, жизнь, которой когда-то жила Кейт. Эти фотографии она добавила совсем недавно – результат мрачного эксперимента, который она предприняла, желая удостовериться, что все это происходит на самом деле.

Теперь она удостоверилась. Никаких сомнений не осталось.

Вначале она думала, что это случайность. Оптический обман. Неполадка камеры. Первые аномалии обнаружились в видео с Кровавого ручья. Большинство зрителей их не замечали – длились они не дольше одной тридцатой секунды. Но Кейт замечала. Она отслеживала их, кадр за кадром. Тень, возникшая, казалось, прямо на свету. Белый всполох в углу темной комнаты. Потом они начали обретать форму. Туловище. Голова. Лицо, глядящее из сумрака.

Первой мыслью Кейт было: видео испорчено микропланами, браком при монтаже. Но стоило показать материал Уэйнрайту, как все дефекты – световые пятна, человекоподобные фигуры – исчезли без следа. Когда ее коллега снова поставил запись, теперь уже навеки ставшую достоянием «Страха в эфире» и YouTube, Кейт с изумлением увидела, что изображение безупречно.

Она пыталась воссоздать в памяти то мгновение, когда в коридоре второго этажа ей показалось, будто она что-то увидела на экране.

На долю секунды стена исчезла, вспомнила она. И появилась старуха. Не Ребекка Финч в инвалидном кресле. Та женщина стояла. Ее черные волосы развевались. Она отчаянно царапала воздух по другую сторону невидимой стены.

Но Кейт не позволила этому образу укорениться в своем сознании. Тени и белые всполохи на видео были случайными помехами, решила она. Ее файлы что-то повредило. Никто не видел на записи той ночи тех изъянов, на которых она помешалась.