Киллер для Айболита

Вообще, народу в казино в тот вечер было прилично. Наэлектризованная азартом атмосфера зала искрила возгласами неподдельной радости счастливчиков и раздраженными голосами отыгрывающихся неудачников, с мрачной решимостью норовящих взять реванш за бесчисленные проигрыши. При этом и те, и другие с одинаковой жадностью курили и лихорадочно прихлебывали из бокалов, но ни алкоголь, ни никотин уже никак не действовали на извилины их мозга, вытянутые в прямую линию напряженным ожиданием удачи. Русских здесь было великое множество, гораздо больше, нежели азиатов или американцев, с видом недолеченных дебилов ржущих над своими незамысловатыми шутками. Приблизительно такое же процентное соотношение рас и наций можно встретить в кабаках и клубах Владивостока. Если так пойдет и дальше, то скоро не Япония будет требовать у нас возвращения «северных территорий», а наша братва у них — отторжения южных. По крайней мере, чувствовалось, что россияне здесь уверены в себе, словно находятся дома.

Я подошел к столу и, вклинивая свой локоть между спиной набыченного молодца, тупо взирающего на крутящуюся рулетку, и животом вспотевшего от переживаний типа в дорогом костюме, грызущего в нетерпении бриллиантовую печатку на пальце.

Пытаясь придать себе такой же самоуверенный вид, я одернул Стрижа, чуть не ввязавшегося в перепалку с толкнувшим его мордоворотом, поправил пистолет, сбившийся набок под ремнем джинсов и, совершив последний рывок, оказался в непосредственной близости от стола Зимы. Вокруг него, словно отгороженное незримой нитью, оставалось свободное пространство, которое никто почему-то не стремился занять. Впрочем, внимательно приглядевшись, я выяснил причину такого загадочного поведения посетителей казино. Человек семь или восемь японцев, одетых в строгие костюмы и белые рубашки, окружили надежным полукругом угол зала, в котором вольготно расположился Зима, один занимающий целый стол. Тем же, кто рискнул бы прорваться через кольцо японцев, пришлось бы познакомиться с братками Зимы, очень несимпатичными здоровяками, толпящимися вокруг стола и в благоговейном молчании взирающих на своего патрона, словно свора псов, ждущих команды хозяина и готовых в куски разорвать любого, нарушившего покой играющих.

Игроков было всего двое. Сам Зима, смуглый черноглазый брюнет с тонкой щеткой щегольских усиков, за которыми он, надо полагать, тщательно ухаживал, и полный японец приблизительно моих лет, щурящий в презрительной усмешке заплывшие жиром щелочки глаз и небрежно перекатывающий во рту здоровенную сигару.

— Странно, — пробормотал я, дождавшись, когда Стриж присоединится ко мне, — Я, честно говоря, думал, что Зима по крайней мере блондин. За что ему такую кличку дали, не знаешь?

— Знаю, — хрипло ответил Стриж, облизывая пересохшие губы, — Отмороженный он на всю голову, вот и все. А внешность тут значения не имеет. И братва у него такая же, волчары конкретные. Ты вот что, Саня, — ласковым голосом доброго товарища посоветовал он, — ты попробуй-ка проскользнуть мимо япошек и затихариться вон в той нише. Стрелять оттуда — милое дело, все как на ладони будет видно.

— Сам пробуй, — отозвался я, донельзя возмущенный его предложением. — Ты что же это, хочешь, чтобы меня пацаны Зимы в котлету перемололи?!

— Ну, — смутился он, поняв, что я разгадал его коварный замысел, — на самом деле не все так плохо могло бы получиться. Ладно, струсил, так и скажи.

— Ага, — ехидно прищурился я. — Струсил. Придется тебе, герой, самому обживать эту идиотскую нишу.

— Нет, я не могу, — решительно воспротивился Стриж, делая вид, что приглядывается к нише, — Размерчик не мой. Я в эту щель и наполовину не втиснусь. К тому же как я буду пробираться сквозь строй косоглазых, ты подумал? Мужчина я видный, не то что ты, — добавил он, безуспешно норовя посмотреть на меня сверху вниз. Из этой затеи у него ничего не вышло, потому что рост у нас с ним был одинаковый, — Короче, по всему выходит, что идти придется тебе, Саня.

— Нет, — отрезал я. — Нет — и точка.

— Из-за таких, как ты, и срываются самые продуманные операции, — горячо осудил Стриж мой отказ пойти на мучительную смерть ради его бредовых идей, — М-да. И что ты предлагаешь?

— Ждать, когда кинаевцы сцепятся с людьми Зимы, — спокойно сказал я. — А стрелять можно и отсюда. Ты ствол-то не потерял еще? Глянь, это не твой валяется на полу?

— Помалкивай, юморист, — огрызнулся Стриж, начиная тем не менее лихорадочные поиски оружия, принесенного нам дебелой официанткой в качестве закуски.

Нащупав наконец под джемпером пригревшееся там тело пистолета, он облегченно вздохнул и бросил на меня быстрый взгляд, словно проверяя, не заметил ли я его минутной слабости. Я, естественно, заметил, о чем и дал ему знать нахальной ухмылкой.

— Ты того, — проворчал Стриж, — ты заканчивай скалиться. Смотри, начинается! — почти выкрикнул он, хватая меня за руку.