Киллер для Люси

Единственное в чем сошлись такие разные и не похожие во всем подруги, выстроившиеся возле Люси в ровную красивую шеренгу, так это в том, что они одинаково сильно и искренне были рады за нее. Ведь Люси влюбилась и вся словно сияла изнутри. Но на это была и другая причина. Не зря говорят, когда заканчивается жизнь одного человека, зарождается другая. О том, что Люси скоро станет мамой, она еще не знала, потому вела себя, как всегда опрометчиво и хамовито, как женщина не первой молодости, которой в этой жизни больше нечего терять.

Как только все разъехались, подруги разошлись, а Костя был послан Люси за чем-то очень важным, женщина решила, что теперь сможет попрощаться со своим мужем по-человечески, в тишине, отбросив все свои дурацкие замашки. Скажет ему спасибо за все хорошее, что они пережили вместе. Люси была благодарным человеком, умеющим помнить добро. Да, тяжелые воспоминания способны были долго томить ее, но вот обиды, она все же отпускала легко.

– Игорь, – со слезами на глазах, начала Люси, но тут ее перебили.

– А я-то думала, все уже разошлись, – Сонечка возникла, будто из неоткуда и, приобняв Люси за талию, уткнулась своим аккуратным курносым носиком в шею бывшей соперницы и вдохнула терпкий аромат ее духов.

– Ах, как сладко, даже слишком.

Люси вздрогнула и отстранилась. В глазах Сонечки уже не было слез. Они сверкали. И женщине очень знаком и понятен был их блеск.

– Наш Игорь ушел, но мы остались. Вы должны знать, Люси, я всегда думала о вас, когда мы были с Игорем…, – Сонечка сделала попытку приблизиться к Люси и коснуться ее руки. Женщине стало неловко, и она непроизвольно попятилась от разлучницы назад. Каблуки ее предательски проваливались в рыхлую, влажную землю, разворошенную былой толпой прощающихся, и Люси, нащупав изголовье памятника позади себя, вцепилась в него, боясь подскользнуться.

– Вы всегда были третьей в нашей паре, – не унимаясь, продолжала Сонечка, – всегда были между нами и мне это нравилось. – Девушка прижалась к Люси всем своим телом и попыталась поцеловать ее.

– Я всегда буду первой, – собрав всю свою ненависть в кулак, твердо произнесла Люси и с силой оттолкнула, приблизившуюся соперницу. Та подскользнулась, и упала в свежевырытую могилу рядом с Игоряшей. Люси осторожно подошла к краю и равнодушно посмотрела вниз. Соня была бездыханна.

– Вот здесь тебе и место, прилипала, – заключила Люси и, развернувшись, медленно поплелась вдоль кладбищенской аллеи к выходу. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. И на миг она сама удивилась странному, не естественному для нее состоянию внутреннего покоя.

Деревья, сиротливо расположившиеся по краю дороги, еще не успевшие обзавестись первой молодой листвой, кронами своих корявых, переплетенных веток, качающихся на ветру, напоминали приветствующих Люси монстров. В тех причудливых тенях, что они бросали на ее удаляющийся, темный силуэт, была особая темная красота, какая живет обычно в старинных сказках про жестоких, обольстительных ведьм и нежных и милых простушек, гибнущих от их рук.

– Мне кажется, будто мы здесь, что-то забыли, дорогая, – трясясь всем телом, произнесла старушка свекровь, обращаясь к Люси, садящейся возле нее в автомобиле.

– Возвращаться уже не будем, мама, – с натянутой улыбкой произнесла Люси, с нежностью, касаясь старушки. – Это плохая примета. Все, что принесли на кладбище, должно остаться на кладбище.

– Поехали, Костя, – ласково обратилась она к возлюбленному и, отвернувшись к окну, расплылась в лукавой улыбке, вспомнив о Сонечке.

Просыпайся, Соня!

Соня открыла глаза. Над кладбищем опустились сумерки. Молодой, только что взошедший на небо месяц, скрыли тяжелые и низкие, снежные тучи. Девушка лежала в глубокой яме не в силах пошевелиться. Вязкая, холодная жижа, обволакивала все ее тело. Сырая земля вперемешку с подтаявшим снегом превратились в скользкую грязь и не давали Соне подняться. У нее страшно болела шея. Девушка силилась закричать, но вместо этого лишь прохрипела, – Помохииите…

Холод сковывал ее, она дрожала всем телом и сил звать на помощь почти не оставалось. Еще немного и Сонечка бы совсем отчаялась, как вдруг услышала шаги и взволнованный мужской голос:

– Да, да, Паша, я тебе отвечаю, мы подкопаем его к мертвецу в свежую могилу и никто никогда его там не найдет, да, да, гарантирую тебе. Ну, когда я тебя подводил, а?

Сонечка продолжала хрипеть, но это было бесполезно. По краю ее импровизированного капкана ходил крупный мужчина и жестикулировал рукой, крича в трубку.

– Я здесь, – пропищала что есть мочи Сонечка и подняла руку вверх.

Мужчина резко посмотрел вниз и от сковавшего его ужаса, выронил телефон в могилу. По всей видимости, в жизни Сони началась черная полоса, увесистый смартфон попал ей в голову, и она снова потеряла сознание.

Мертвая невеста.

– Шеф, а она точно не зомби? Я б на вашем месте к ней так сильно не прижимался, а то – «кусь» – и нет уха! – сокрушался гробовщик, семеня ножками, не поспевая за хозяином, директором кладбища, силуэт которого в ночи напоминал огромного медведя. На своих ручищах он нес бедную Соню.