Киллер для Люси

– А чего ей бояться то, у нее дома и ковра то нет, вот живут же люди, – подытожила конопатая девчонка, – А я знаю у кого дома есть ковер на стене. Хотите, отведу? Вот он-то нам и расскажет всю правду.

– Кто ковер? – заволновалась Кира.

– Максимка, мой сосед, – натягивая сандалики, сказала подружка и позвала всех за собой.

Мальчик из соседнего подъезда открыл дверь квартиры. Девочки принялись разглядывать его с неподдельным интересом.

– Че надо, девки, – просто и весело произнес он, продемонстрировав всем свою белоснежную улыбку.

– Фу, он инвалид что ли? – брезгливо произнесла подруга, Амалия с которой Киру заставлял дружить ее отец, ведь она была дочерью его партнера по бизнесу.

– Да еще и черный, – сморщилась вторая девчонка, сестра Амалии Розалия, – пойдем отсюда, – она дернула за руку сестру и девочки выбежали из подъезда.

– Сколько раз повторять тебе, Маша, я не музейный экспонат, чтоб меня всем показывать, – смутился Максимка, – а ты, чего не уходишь? – обратился он к раскрасневшейся Кире, которой было стыдно за подруг. Она молча пожала плечами и опустила голову.

– Макс, мы к тебе по важному делу, – не унималась рыжая Машка, шмыгая носом, – покаж ковер. Она уверенно взяла Киру за руку и повела за собой.

Юность.

Мама Киры тщательно следила за жизнью дочери и, как и положено домашнему диктатору вела тотальный контроль за всеми сферами ее жизнедеятельности, чему несказанно был рад ее супруг, ведь он тихой сапой мог проворачивать отныне свои грязные, темные делишки, обольщая наивных и не очень женщин и путешествовать с ними по курортам.

Кира никогда не была проблемным ребенком. Хорошо училась, посещала музыкальную школу по классу «Скрипка» и ходила на «балет». Когда выдавалась свободная минутка бегала, как заводная по двору, никогда не забывая о Максимке. Мать не была против походов дочери к данному субъекту мужского пола, потому как считала его полностью безвредным.

Все изменилось в переходном возрасте, тогда впервые Кире захотелось вырваться из-под гнета матери, который, казалось, стал давить на нее пуще прежнего. Она бросила скрипку и балет ради эстрадных танцев. Видя как девочки в современной свободной одежде раскрепощенно двигаются, веселятся во время занятий, ей захотелось быть как они, стать свободной. Мать, узнав об этом «рвала и метала».

– Хочешь быть, как эти малолетние шлюхи, «светить голыми пупками с пирсингом», да? А дальше что? По рукам пойдешь или превратишься в эту рыжую алкашку со второго этажа, которая со своими подругами проститутками балы закатывает над нашей головой, прости меня, Господи, – перекрестилась она.

Вместе с неподдельной набожностью в Ольге зародилась нетерпимость к грехам и слабостям других людей, ведь она считала себя, свой дом и семью оплотом нравственности в этом развратном мире. Она уже поучала и пугала карой небесной не только Киру, но и всех «голопупых» девочек, вроде Кириных подруг и выпивающих декольтированных тетечек, коими были подруги Люси.

– Людей честных не стесняетесь, хоть бы Бога побоялись, – встречая утром 9 марта группу подвыпивших подруг Люси, тихо ковыляющих со второго этажа на первый, – произнесла мать Киры.

– А ты Бога не трожь, праведница ты наша, я на пасху всегда куличи пеку, и освещаю, и на нужды храма.., но вторую щеку не подставлю, -поднимая отвертку, заголосила Кати.

– Женщина, не надо истерик, мы уже уходим, – тихо подытожила самая мудрая из подруг Люси и подхватила под руку Кати, плавно сползающую по стеночке.

Первая любовь.

Кира уже давно для себя решила, что никогда не станет такой как мать, съедет от нее лет в восемнадцать, станет знаменитой танцовщицей и вот тогда точно задышит полной грудью. А с тех пор, как отец прислал Максимке телескоп, их любимым занятием стало подглядывать за Люси. И чем больше Кира за ней наблюдала, тем больше хотела быть такой же.

– Она идеальная красотка, Макс, я хочу быть, как она, – заключила Кира, отстраняясь от телескопа.

– Такой же быть не надо, просто будь собой, – робея, произнес Максимка.

– Почему, – спросила Кира, в тайне ожидая услышать от него заветные слова.

– Потому, что ты лучше всех, – наконец произнес мальчик, – Я люблю тебя. Кира тихо подошла, села к нему на колени и они поцеловались.

Молодые Ромео и Джульетта могли бы еще долго скрывать свой роман, если бы растерянная Кира не забыла удалить переписку в телефоне перед тем, как легла спать. Ольге больше не нужно было «перерывать» комнату дочери вдоль и поперек в поисках ее дневника, ведь все секреты Киры отныне хранил смартфон.

– Люси, поздравь меня, сегодня я стала женщиной! Еще один шаг во взрослую жизнь сделан!– гласило сообщение в телефоне.

– Ах, ты проститутка! – заревела мать, прочитав откровенное сообщение и накинулась на спящую дочь, с силой схватив Киру за длинную пшенично русую косу. Ольга швырнула дочь на пол и потащила.

Напуганная полусонная Кира, не смея даже кричать, пыталась шептать что-то матери, в надежде оправдаться, но ком в горле от страха и обиды не давал ей вымолвить ни слова.