Киллер с пропеллером на мотороллере

Товарищ Скворцов, кругленький молодой человек с умильной улыбкой, встретил нас чрезвычайно приветливо. Он внимательно прочитал письмо из Пражского университета, откинулся на спинку кресла и сложил на груди пухленькие ручки.

— Злата Прага! — с чувством произнес товарищ Скворцов. — Карлов университет! Как же, как же…

Произнеся эту тираду, он замолчал, как будто ожидая от нас продолжения разговора. Мы с Сатурнином переглянулись.

— Товарищ Скворцов, — начала я.

— Михаил! — воскликнул он. — Зовите меня просто Михаил. А вы, девушка, какую, так сказать, роль… гм…

Я пожала плечами и стала мысленно формулировать ответ. Выходило довольно длинно: «знакомая товарища Крауса по стройотряду, которая оказывает на первых порах помощь приезжему человеку». Наверно, из-за этой неудобоваримой длины Сатеку удалось опередить меня.

— Это моя невеста!

Я на несколько секунд оглохла и потому не расслышала обращенного ко мне вопроса товарища Скворцова. Меня никто еще никогда не называл этим словом. Лоська ухитрился практически довести меня до дверей ЗАГСа, так и не употребив его ни разу. Звучало между тем офигенно. Невеста! Я несколько раз повторила про себя этот чудесный титул.

Между тем хозяин кабинета по-прежнему выжидающе взирал на меня. По-моему, это было его любимое состояние.

— Простите, Михаил, я не расслышала вашего вопроса.

— Вы, значит, оказываете помощь товарищу Краусу, так сказать, на первых порах?

— Да, — коротко ответила я.

Честно говоря, меня неприятно поразила схожесть формулировок — своей и Скворцова. Неужели этот умильный кот подслушал мои мысли? А может, мы просто думаем с ним одинаково — что, если разобраться, еще хуже.

— Похвально, похвально! — с энтузиазмом воскликнул Скворцов и вдруг резко сменил выражение лица с умильного на кислое. — Но мы ведь тут собрались, так сказать, по рабочему вопросу. Не могли бы вы…

Он сделал неопределенный знак лапой. Почему, ну почему у этого котяры фамилия Скворцов, а не Котов? Возможно, потому, что он пожирает птенцов из скворечников? И отчего он снова застыл в ожидании?

— Простите, Михаил, я не понимаю…

— Не могли бы вы подождать пока в коридоре? Уверяю вас, я не съем вашего жени…

— Саша останется здесь, — резко прервал его Сатек — Давайте переходить к делу, если нет возражения.

Круглое лицо хозяина кабинета на секунду сморщилось, как у кота, долго карабкавшегося на дерево только для того, чтобы обнаружить, что гнездо пусто. К чести Скворцова, он моментально вернул себе прежнюю умильность.

— Конечно-конечно! — воскликнул он. — С большим удовольствием. Давайте сюда ваш командировочный лист. Я немедленно его подпишу, включая отметку о выезде. Вы когда отъезжаете?

Он снова откинулся на спинку, с наслаждением взирая на наши изумленные лица. Сатек помотал головой.

— Простите, товарищ Скворцов…

Мы зашли в этот чертов кабинет всего пять минут тому назад, но уже успели трижды извиниться!

— Михаил! — поправил котяра. — Михаил!

— Простите, Михаил…

Четырежды!

— …в письме указано, — продолжал между тем Сатек, — что я должен прибыть к профессору..

— Михеевой! — подхватил Скворцов. — Совершенно верно!

Мы снова немного помолчали. С улицы Халтурина доносился уютный перезвон трамваев.

— Значит, я смогу? — нарушил тишину Сатек.

— Сможете что? — с искренней заинтересованностью переспросил Скворцов.

— Поговорить с профессором Михеевой.

Хозяин кабинета всплеснул руками.

— Конечно, сможете! Конечно! Ведь речь идет об аспирантуре под ее научным руководством.

Я не смогла скрыть вздоха облегчения. Похоже, профессор Михеева все-таки действительно существовала. Сатек поднялся со стула.

— Спасибо, товарищ… Михаил. Когда она сможет меня принять?

— Сядьте, товарищ Краус, сядьте! — умоляюще возопил Скворцов. — Я вас очень прошу!

Сатек сел.

— Когда она сможет вас принять… — Скворцов нагнулся к перекидному настольному календарю и принялся озабоченно его перелистывать. — Думаю, что… думаю, что… в феврале! Да-да, это скорее всего. Но вполне возможно, что даже немного пораньше. После старого Нового года. Вот отпразднуем, и…

Он оживленно потер пухлые ладошки. Мы с Сатеком потрясенно молчали.

— Простите, Михаил, — в пятый раз испросила прощения я. — Не могли бы вы объяснить эту странную ситуацию. Приезжает человек не просто издалека, но из другой страны.

— Братской страны! — умильно кивая, напомнил Скворцов.

— …из другой, братской страны. Приезжает по направлению университета… э-э… братского?

Скворцов одобрительно кивнул.

— …братского университета, — продолжила я. — Приезжает работать под руководством профессора Михеевой. Спрашивается, почему профессор Михеева согласна принять его только четыре месяца спустя?

В кабинете снова повисло молчание.

— Должен признаться, что это звучит немного неожиданно для меня, — проговорил наконец Скворцов. — Товарищ Краус действительно рассчитывал на немедленную встречу с профессором Михеевой? Но это решительно невозможно по чисто физическим причинам. Вам разве не говорили? Профессор Михеева находится за границей. Читает курс лекций в Сорбонне и вернется только в конце декабря.

— Тогда зачем… — вырвалось у меня.