Кими Райкконен. Последний настоящий гонщик «Формулы-1»

– Одним из них являются люди, которые обычно не читают книг, но в этот раз они прямо-таки загорелись. Книгу прочитали те молодые взрослые, кто такого никогда не делает. Да и разные люди читают ее под разным углом зрения. К примеру, считается, что автомотоспорт не привлекает женщин, но на книжной ярмарке я обратил внимание, что именно женщины выстроились в очередь за автографом.

Перевод книги Кари Хотакайнена на английский увидел свет в Великобритании всего через два месяца после ее выхода на родине пилота в Финляндии.

– Кое-кто критиковал ее за отсутствие пласта про «Формулу-1», но я уверен: будь эта книга именно про «Формулу-1», она прошла бы мимо большинства читателей. Эта книга про человека, участвующего в гонках.

Тираж книги побил все рекорды, о ней говорили в паддоке, но Кими продолжал утверждать, что цифры продаж его нисколько не волнуют.

– Да, знаю, что она про меня. Знаю, что там есть и чего в ней нет. Да, читал, что она продается, и даже слышал об этом, хотя специально и не спрашивал. Мне это неинтересно. Если людям нравится – ради бога. Кому-то нравится, а кто-то может сунуть ее на растопку камина. Мне-то что с того.

Примерно в это время в Сингапуре я рассказал Льюису Хэмилтону об этой книге.

– Что такое? Кими написал книгу? В ней две страницы?

Затем он услышал, что в ней целых 269 страниц.

– Буквы, должно быть, гигантские, – рассмеялся Хэмилтон, хорошо знающий молчаливую натуру своего коллеги.

Глава 127 Интерпретируя чувства

Журналистка Мерви Каллио очень хорошо запомнила свое первое интервью с Кими Райкконеном. Точнее, она помнит то редкостное волнение, что охватило ее, когда она в 2010 году впервые в роли спортивной журналистки отправилась из Хельсинки в Ювяскюля освещать этап чемпионата мира по раллийным гонкам.

– У меня и без того зашкаливали эмоции, а тут прямо передо мной предстает Кими собственной персоной. Помню, как что-то спросила и сунула микрофон ему прямо в физиономию, а Кими мне и говорит, мол, подожди секунду, я хоть шлем с головы сниму, – вспоминает Мерви те события.

В 2016 году она стала освещать этапы «Формулы-1» для третьего канала национального телевещания.

– Скажи, волновалась ли, прыгнув в этот сугубо мужской мир?

– Чертовски сильно. Точнее, когда начинала, то не волновалась, меня, скорее, смущало само назначение. Не была уверена в своих силах. Мой предшественник Тимо Пулккинен был докой в автоспорте, он задал настолько высокую планку, что я естественным образом думала, что не смогу потянуть. Потом я решила, что не буду Тимо Пулккиненом в юбке, а сделаю все по-своему.

Напарником Мерви, ее опорой и оператором стал младший представитель той же династии Томи Пулккинен.

Динамизм телевизионного интервью во многом зависит от умения обоих правильно считывать настроение пилота. В этом смысле Каллио и Пулккинен нашли друг друга.

– Я считаю, что у нас все получается. Не нужно лишних слов. Взаимодействуем на ощущениях. Достаточно полуслова, чтобы понять, куда идти и что делать. И это работает не только в интервью – во всем. Мы мыслим одинаково. Отличная пара, – говорит Мерви.

– Физиономия Томи Пулккинена известна в боксах команд.

– Сам дивлюсь, откуда они меня знают. Я же всего лишь оператор, меня не видно, но меня знают все. Если серьезно, то благодаря Мерви наша работа активизировалась. Мы не хотим просто держать микрофон, пока другие спрашивают, мы хотим больше делать своих интервью. Все очень сильно поменялось всего за несколько лет, и нынешние репортажи уже совсем другие, чем когда-то.

– Cкажи, статус телевидения Финляндии как-то изменился в последнее время?

– Мы с остальными на одной черте. Там у них все лимитировано. Как и остальным, нам также предоставляется возможность эксклюзивных интервью, особенно когда они там поняли: хотя нас здесь относительно немного, но мы справляемся самостоятельно, не хуже крупных корпораций. Ну и после прихода Мерви произошло много изменений.

Профессия стюардессы только укрепила Мерви в ее ориентированном на публику подходе. В журналистской профессии навыки общения с людьми, хорошее чувство игры являются первоочередными, они дают карт-бланш. Поэтому ей удалось выработать свой оригинальный подход к Боттасу и Райкконену.

– В каком настроении пребывает Кими – это всегда загадка. Если дела не ахти как, он не особенно разговорчив и не настроен на общение. Если ты хочешь выжать из него хотя бы что-нибудь, приходится продумывать каждый вопрос. А вот Валттери наоборот: каких бы ляпов ты ни сделал в вопросе, он всякий раз отдаст сторицей. Он размышляет основательно, словно политик. Он знает свое дело, отвечает что хочет и выдает на-гора вне зависимости от того, глупый вопрос или нет.

– Получается, фразы Кими приходится удлинять, а предложения Валттери сокращать?