Кимоно

Либов вспомнил, что позавтракал сегодня наспех, торопясь на мол, чтобы приобрести подарок для Риты — кимоно. Он почувствовал голод и начал присматриваться: что бы купить? Прежде всего ему захотелось съесть хороший бутерброд. Такой, как он любил сооружать дома из продуктов, купленных в «Русском Базаре»: с дышащим ноздреватым хлебом, розовой докторской колбаской и швейцарским сыром. И, конечно, кофе со сливками. Он покружил по кулинарному отделу и обнаружил именно то место, где конструировали какие угодно бутерброды и, вдобавок, сопровождали это великолепие фаянсовыми кружками, наполненными кофе того сорта, который заблагорассудится покупателю. «Тонко придумано», — оценил Либов. Еще более его поразили раскраска и силуэт кимоно, в которое была одета молодая женщина, готовившая бутерброды и варившая кофе. И рисунок на поясе! Либов заказал бутерброд с докторской колбасой и швейцарским сыром, колумбийский кофе с сахаром и сливками, дождался, пока женщина в чудесном кимоно сварит кофе и приготовит бутерброд, расплатился, отошел к свободному столику и вкусно поел. Пока Либов откусывал и запивал, взгляд его скользил по фигуре молодой женщины в чудесном кимоно. Она удивительно напоминала ему Риту. Напоминала, но в японской трактовке цвета глаз и волос, свечения кожи лица, изгибов кимоно, когда она наклонялась или поворачивалась к американцу спиной или вполоборота. Он нестерпимо захотел купить такой халат. «Простите, если мои слова покажутся невежливыми и даже дикими… Заранее прошу извинить, но я не знаю японского, а мой английский недостаточно гибок, чтобы выразить просьбу. Я русский…», — он не договорил, потому что увидел удивление и даже некоторую настороженность на лице японки-продавщицы. Но профессионализм и хорошее воспитание взяли верх, и она улыбнулась: «Пожалуйста, спрашивайте! Я к вашим услугам». Тогда Либов торопливо рассказал продавщице в приглянувшемся кимоно, что он хочет привезти из Японии именно такое в подарок. «К сожалению, господин, другого подобного кимоно не существует. Рисунок на шелковой ткани для него приготовили по эскизу моей приятельницы. И пояс к нему разрисовала тоже она. Она художница по шелку и работает по договору с музеями или по заказу очень состоятельных коллекционеров кимоно». «Как мне найти эту художницу?» — спросил Либов, чувствуя, что его охватывает азарт от которого теряют голову и делают невероятные глупости. Океанология приучила его погружаться в головокружительно азартные и невероятно опасные ситуации, из которых может выручить только профессиональная сноровка и хладнокровие. «Я позвоню Акико, так зовут художницу, может быть, она согласится показать вам свои работы. Между прочим, меня зовут Киоко. А вас?» Либов назвал свое имя. Вернее, фамилию. Так повелось с детства, перекинулось в школу, в институт и далее везде, что его звали по фамилии: «Либов, Либов!» И родители. И Рита зовет его «Либов». Продавщица поклонилась и набрала номер по мобильнику. Кто-то ей ответил, она спросила что-то по-японски. Выслушала ответ, кивнула снова, захлопнула телефончик и улыбнулась Либову: «Вам здорово повезло! Можно сказать, что вы счастливчик: Акико разрешила привезти вас в ее мастерскую». Договорились, что Либов будет ждать Киоко около эскалатора у главного входа в десять вечера.

Он стоял около эскалатора с букетиком фиалок и упрекал себя, что не назначил для встречи другого места: время было близкое к закрытию мола и вниз по эскалатору скатывалось так много народа, что он мог легко пропустить Киоко. Или по ошибке принять другую японскую женщину за нее. Он вглядывался в накатывающиеся лица и упрекал себя за свою дурацкую натуру: смесь авантюризма и склонности к сомнениям. Действительно, он готов отправиться неизвестно куда с незнакомой ему молодой женщиной, с которой обмолвился несколькими фразами на английском языке, которым они оба владеют отнюдь не в совершенстве, к абсолютно неведомой ему другой молодой японской женщине, художнице по кимоно, невесть по какому адресу, вечером, не зная ни слова по-японски. Он даже не сказал своим коллегам по Институту океанологии, с которыми вместе приехал на конгресс в Токио, что он отправился по делу, вернется поздно и по какому адресу/телефону его разыскивать, в случае чего. В случае чего! Разве он не читал в газетах об ужасающих мафиях, которые обитают в этом городе, претендующем на право считаться одним из крупнейших мегаполисов планеты? В случае чего! Да, если такой случай выпадет на его долю, никто не найдет даже останков американского ученого с русско-еврейским именем Либов! И тут же возникал образ милой молодой японки, которая приготовила вкусный бутерброд и сварила изумительный кофе. А главное, сама взялась помочь ему встретиться с художницей по кимоно.