Кинематограф Австралии и Новой Зеландии

А ведь именно в этом внешнем «американизме» прежде всего и заключается успех «Крокодила» у заокеанской части зрителей. Чувствуется, что австралийские авторы хорошо проштудировали рецепты Голливуда, однако добавив в него изрядную долю иронии, без которой немыслима эпоха неоконсерватизма. В рекомендациях кинематографистам, составленных комиссией Хейса много десятилетий назад, об этом сказано четко и лаконично: «Каким образом эта форма развлечения (фильм) функционирует для миллионов трудящихся людей? Она спасает их от невыносимого давления и воздействия действительности. Фильм дает возможность зрителю жить чужой, более красивой и полной славы, авантюрной и романтичной жизнью тени на экране. Фильм подготавливает фрейдистское путешествие по стране мечтаний. Эти мечтания могут быть нездоровыми, но, во всяком случае, они более здоровы, чем те, которые рождает бар на углу улицы или обшарпанные стены комнаты. На час или два зритель, отождествляя себя с героем или героиней и в глубине сердца чувствуя себя потенциальным героем, становится на миг искателем приключений…»[69]. Точнее не скажешь.

И единственное, что изменилось за прошедшие годы – попытка самоиронии, но лишь попытка.

Эскапистская направленность фильма очевидна. А кульминацией идеи всеобщего братства людей и торжества добра становится финальная сцена фильма.

Уверенный, что ему предпочли другого, Данди, принявший приглашение Сью поехать с ней в Нью-Йорк только из-за любви к девушке, печально покидает гостиницу и пешком отправляется на родину, предварительно решив немного «побродить» по Америке. Бросившаяся вслед за ним героиня находит его стоящим в дальнем углу платформы станции метро, битком забитой людьми. Сью в отчаянии: Данди не видит и не слышит ее, подошедший поезд увезет возлюбленного навсегда. «Остановите его», – кричит девушка. И повинуясь этому порыву, стоящие на платформе люди тут же включаются в разговор влюбленных. «Я люблю тебя» – эти слова подхватывают и передают «по эстафете» и старик, и рабочий-негр, и клерк. И наконец, «послание», доходит до адресата.

И вот уже герой, не привыкший теряться ни при каких обстоятельствах, спешит на зов возлюбленной. По платформе не пройти – не беда. Услужливо подставленные руки и плечи, а то и головы, ожидающих поезда пассажиров – чем не дорога к счастью? Дружеские шутки, подзадоривания и пожелания удачи влюбленным сопровождают Данди. Это ли не лучшая демонстрация дружелюбия и благодушия американцев, которые всегда с симпатией относились к простым крепким парням, способным постоять за себя и защитить других?

Здесь авторы «Крокодила» вновь попали в «яблочко». На фоне сломленных обществом, издерганных и рефлексирующих героев, заполнивших мировой экран на долгие годы, простодушный, прямой и честный Данди вновь возвращает зрителей в детство, в мир добрых сказок.

И право же, если не принимать всерьез все то, что показывают на экране (на это авторы картины и не претендуют – слишком иронична манера подачи материала), а видеть в «Крокодиле» лишь остроумный и не лишенный изящества вариант сказки, на наш взгляд, нет ничего удивительного в огромном зрительском успехе ленты. Да и вряд ли сегодня найдется много людей, кто способен всерьез отнестись к рассказанному Файманом и Хоганом с экрана. Ну, а если у некоторых зрительниц история любви бравого Данди действительно затронет сердце и вызовет ностальгию, то, наверное, это не так уж плохо, хотя бы потому, что в профессиональном отношении «Крокодил» сделан на неизмеримо более высоком уровне, чем пресловутые ленты – испанская «Королева Шантеклера» или индийский «Танцор Диско», так долго не сходившие с экранов кинотеатров.

Ратуя за кинематограф, анализирующий самые острые социальные, политические и экономические проблемы жизни общества, нельзя совершенно исключать и развлекательную функцию искусства экрана. Все дело в установках авторов. Ни Файман, ни Хоган и не ставили своей задачей серьезное исследование жизни американского или австралийского общества, критику негативных сторон действительности и т. д. Их цель была иной: доказать и своему, и зарубежному зрителю, что австралийское кино способно создавать не только хорошие копии заокеанских картин, но фильмы более остроумные, оригинальные и увлекательные, чем, скажем, те же американские ленты, которые всегда считались в мире законодателями мод в развлекательном кино.