КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ (СИ)

Дело было сделано; краб торжествовал победу. Он был так счастлив, что его просто распирало изнутри, и он не мог не выговориться – все то, к чему он шел так долго и так настойчиво, все то, над чем он работал, претерпевая лишения и трудности, сейчас сбылось! Он радостно засмеялся, взъерошив и без того растрепанные тусклые волосы, и глаза его были совершенно безумны. Айрин смотрела на него; её острое, худое нездоровое лицо было абсолютно спокойно. Наверное, она думала о том же самом – о годах, что она провела вдали от дома в мире, который ей абсолютно не нравится, о годах лишений и голода, о работе, которую она проделала – с удивлением понял я, что расчетчик все расчеты делает в уме, не пользуясь компьютером! – о своей незадачливой любви к крабу и о том, что сейчас все кончится.

- Ответь теперь мне на вопрос, – произнесла вдруг Айрин. – Ответь сейчас, потому что сейчас мы с тобой расстанемся навсегда.

Краб перевел на неё взгляд.

Он не заботился больше о том, чтобы кто-либо из нас не удрал.

- Что тебе нужно? – недовольно произнес он. – Сейчас не время выяснять отношения, тем более – при посторонних людях. Я не стану говорить с тобой.

Айрин лишь пожала плечами – острыми, угловатыми.. совсем не такими должны быть плечи девушки, подумалось мне. Девушка с шелковистой кожей и покатыми округлыми плечами, с лицом, растворившимся в лучах света, с тонкой улыбкой на губах…

Раз!

Айрин была такой. Когда-то давно.

Потом она умерла, посвятив себя этому мертвому миру. Высохла; пепел занес и воспоминания о солнечном луге и улыбке, завалил серыми хлопьями… Краб и её принес в жертву своим планам и амбициям – когда-то далеко, давно, ей говорили, что это перспективный проект, что он – один из самых надежных напарников, что у них все получится – а это означало награды, звания…

Юной девочке это вскружило голову.

Она не думала, что придется голодать, не мыться месяцами, и считать, считать, бесконечно считать.

Краб всегда ошибался; она высчитывала точку за точкой для его очередной встречи, и он всегда приводил человека… но люди гибли. Всегда; я ощутил её ужас, шок от очередной смерти – и его безразличие и маниакальное стремление вперед. Он не испытывал раскаяния. Для него эти люди были всего лишь номерами, попытками. И на её ужас он не обращал никакого внимания.

Он снова находил человека и заставлял её считать. И она считала – уже зная, что человек погибнет

Это было самое страшное.

Муки совести, которых краб не испытывал никогда.

Два!

Краб думал, что она станет его упрекать в этом.

Но он плохо знал свою напарницу!

По её тонким губам скользнула усмешка.

Ей надоело гробить людей.

Она так и не научилась относиться к ним как к расчетному материалу.

И её талант – она хотела гордиться им.

Она хотела убить краба.

Но при этом – честно совершить свои профессиональные обязанности.

Она все-таки хотела перед ним блеснуть на прощание, и показать, что не такое уж она ничтожество, как он о ней думает.

И мозг – это все-таки она, а не он!

Смешно; клубок из амбиций, нереализованных желаний и возможностей, взаимные обиды и разбитое корыто… и еще какое-то удовлетворение, странное, непонятное – я не смог разобраться в его истинной природе. Она жалела о годах, проведенных с крабом, но была рада, что сейчас все сложилось так.

Она словно стремилась к этому финалу. Именно – к этому.

- Ты дурак, – сказала она и небрежно плюнула на натертый до блеска пол. – Так тебе и надо.

- Не понял, – насторожился краб.

- Я, может, и раньше бы тебе сказала, – небрежно продолжала Айрин, сунув руки в карманы, – да ты же такой козел, что и говорить с тобой не хочется.

Краб покраснел, как вареный.

- Ты… – от злости он даже говорить не мог. – Ты, стерва, обманула меня! Ты назвала не ту точку! Ты за это поплатишься!

Три!

Развевающиеся ниточки волосинок и лучи, ласкающие щеки…

Айрин, утерев нос грязной ладонью – кажется, снова потекла кровь, здоровье агента было препоганым, – мрачно рассматривала испачканные пальцы с обломанными грязными ногтями.

- Нет, – безразлично ответила она. – Я называла тебе точку правильно. Это моя работа. И я делаю её правильно… в отличие от тебя.

Четыре.

- Какого черта?! – заорал он, беспомощно оглядываясь на нас. Мы стояли, растерянные, и ничего не понимали.

- Он взял эту штуку, – произнесла Айрин, опираясь спиной на стену и сползая на пол, – потому что она не настоящая. Настоящая – тю-тю давно.

Казалось, краба сейчас кондратий хватит.

- Кто?! – только и смог прохрипеть он.

Айрин кивнула на Черного:

- Он – разве не понятно?

- Как?! – у краба и глаза стали крабьими – они буквально вывалились из орбит на стебельках.

- Сейчас, – устало ответила Айрин, копаясь у себя в кармане и извлекая, к моему изумлению, мятую пачку сигарет, – он уйдет туда, и ты не сможешь его остановить.

- Что?! – произнес краб. – Ну-ка, повтори – я плохо расслышал, что ты сказала?! Ты что, очумела?! Ты должна была привести меня в точку, когда все совпадет – открытый портал, артефакт и…

- Оно совпадет, – ответила Айрин, прикуривая и щурясь от дыма. – Что ты так беспокоишься?

Краб затеребил волосы, истерически расхохотавшись.