КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ (СИ)

Миг назад его не было – и вот он уже ступает по играющим бликам на полу босыми ступнями. Он появился, выступив из ничего, из тонкой тени, высокий, огромный – его фигура показалась Уру просто чудовищной, – угрожающий, хоть и лишенный своего обычного звездно-драконьего костюма. Свет играл белыми бликами на его обнаженной груди. Дикая сила, запертая в человеческом теле…

- Скажи мне, – повторил Зед, останавливаясь.

Он тоже странно изменился, как и Торн.

Это был все тот же юный мальчишка; его лица не попортила старость, нет, и никакой демон не дал ему своей устрашающей брони и противоестественных чар. Его тело на вид оставалось телом простого человека, но все же что-то изменилось.

Иногда смотришь на человека, и понимаешь, кто он по сути своей. Так и эти две фигуры в светлом, сияющем утренним светом зале.

Темный Император Торн, в своих сияющих богатых одеждах, украшенных броней из драгоценных камней, словно отгородившийся от мира скрещенными на груди руками – он был мыслитель, мозг, полководец. Он знал, куда ударить и с какой силой, и когда. Он видел все помыслы богов и играл с ними в шахматы на равных; и, наверное, мог и с одной уцелевшей или данной ему пешкой выиграть партию.

Зед, напротив, посветлевший, беззащитный, но угрожающий одним своим присутствием, был воином, честным воином, сильным воином, тем из них кто полагается, выходя на поле битвы, только на свою силу и честь.

Игрок и пешка – возможно, не пешка, а королевский ферзь, имеющий безграничные возможности, – но все же уже не просто Зед и Торн.

Темные фигуры, явившиеся из далекого прошлого.

Ур смотрел на них и понимал, кто они и откуда.

Оттуда, издалека, когда Драконы, регейцы, эшебы и айки жили в согласии и понимании, и когда природа свободно прорастала сквозь все слои жизни, реализуясь в каждом из живых существ в полной мере.

Зед и Торн, юные, молодые, стали вдруг отголосками такой давней древности, что показались Уру почти такими же странными, причудливыми, как руины, откопанные археологами, и такими же потрясающими в величии своем, как свет заходящего солнца, глядящего в разрушенные оконные проемы давным-давно умершего и погребенного города, который откопали, расчищая многовековую пыль кисточками…

Они стояли, два рыцаря минувшей эпохи, готовые уйти в любой момент, уйти навсегда туда, где существуют все они, где нет тел и нет форм – а есть только чистый разум, и знания, накопленные веками. Но они стояли и ждали, что скажет он – потому что теперь они возвратились за ним. Двое из древности. Два человека, принадлежащие миру, который давно упокоился – и вдруг возродился в них, живых…

Два ростка на том месте, которое, казалось, навсегда застыло, умерло, увековечилось в неподвижном, мертвом камне, мраморе, в вырезанных письменах и тусклом металле.

Двое живых. Новое начало.

И оба они смотрели на Ура, выжидая, что он скажет, понимая, что он знает, кто они и что из себя представляют – и ожидая, что он смирится с их сущностью.

Ур ощутил знакомый приступ страха, такой, какой обычно накрывает его с головой, когда слишком близко от него проходит Слепой Пророк, и когда смех его слышен отовсюду, от любого из окружающих его людей. Теперь он не смеялся – теперь, кроме его голоса, его незримого присутствия, были напротив Ура двое его людей, его последователей, его истовых слуг, и два этих молчащих человека одним своим видом могли устрашить любое, самое храброе сердце.

- Кто вы? – резко спросил Ур, отступая от тех, кого еще недавно хотел спасти. Зед с Торном переглянулись – замкнутый Торн и раскрытый, свободный, могучий в своей первобытной свободе Зед.

- Ты не узнаешь нас? – с некоторым удивлением спросил Торн. – Это же мы!

Башню потряс еще один удар, от которого Ур едва не упал. Он буквально цеплялся за воздух, балансировал, напрягая все мышцы на теле, чтобы не упасть – ибо падение это возврат туда, в трюм, к беснующемуся принцу… а здесь еще оставалось много невыясненного и недосказанного!

- Я не знаю вас, – резко ответил Ур, разглядывая каждого. – Кто вы? Кем вы стали?

- Ты же сам сотворил нас, – усмехнулся Торн, глядя в глаза Уру синими внимательными глазами – так не смотрит Слепой Пророк. Он слишком стар и мудр.

Торн смотрел глазами того, кто только недавно обрел власть и силу, и кто все еще испытывал азарт перед раскрывшейся перед ним шахматной партией.