Кинк. Право на удовольствие

На следующий день опомнилась, что во всех этих умопомрачительных событиях совсем забыла о быте. Потому занялась им. Сначала договорилась по телефону о встрече с хозяйкой прежней квартиры, попутно обрадовалась тому, что она не скрывала разочарования: не от новости, что мы с Олегом, «такая красивая пара, как же так?», разошлись, а что именно я производила из нас двоих впечатление ответственной чистюли. Но из договора аренды она меня вычеркнула. Наверное, мне бы очень хотелось, чтобы она позвонила Олегу прямо при мне — ей же с ним теперь вопрос надо решать о составлении нового договора, но она этого не сделала. Я решила утешиться тем, что его все равно огорошат, за меня подведут еще одну черту под нашими отношениями. Всегда раньше заботящаяся только о его интересах, я неожиданно уловила в себе нечто принципиально новое — желание сделать больно тому, кто делал больно мне. Эгоистично и зло, инородно в моем характере… наверное, положительные изменения в моей натуре привели и к каким-то отрицательным.

Сработало — Олег позвонил через пару часов, нервно дышал в трубку, а потом заявил, что жалеет о потраченных на меня двух годах жизни. Я отключила вызов, не ответив. Его страдания радовали новую меня, хотя я и стыдилась этого чувства. Просто если у нас что-то в дальнейшем и получится, Олег должен выстрадать и свои изменения, а для этого я обязана выглядеть уверенной в своих решениях.

Следующий шаг был сложнее — следовало съездить к родителям, я им так и не рассказала о последних событиях. Выйдя на пенсию, они переехали в пригород и были очень недовольны моим сожительством с парнем — для людей старой закалки подобное не вписывалось в картину мира и представление обо мне. Я тогда всерьез сделала немыслимое, так хотелось создать с Олегом настоящую семью, а теперь не могла найти в себе силы, чтобы рассказать о нашей ссоре. Я миллион раз повторила в мыслях с маминой интонацией: «А я что говорила? Пожили и разбежались, на таких мужчины не женятся!», но и на последнем повторе руки все равно слабели от мысли, что придется это пережить. Мне очень не хотелось в очередной раз оправдываться. Тем более, когда впервые в жизни мне было за что оправдываться: бросила отличную работу, устроилась официанткой, поселилась в коммуналке и флиртую сразу с двумя мужчинами, позабыв о моральных настройках. Последнее я, конечно, сообщать бы не стала, но само понимание никуда не денешь — я-то знаю, что виновна, и знаю, что гражданский брак в сравнении с такой похабщиной не идет ни в какое сравнение.

Потому и не могла решиться — размышляла, готовя себе суп на обед. Изловила в коридоре Пашу и заявила в ультимативной форме:

— Эй, студент, у тебя картошки не найдется? Если инвестируешь пару картофелин в суп, то получишь тарелку дивидендов!

Он смутился, но потом радостно закивал. Картофель и у меня был, но я понимала, что иначе его накормить не получится — уж больно он зациклен на том, чтобы никому не навязываться и не быть нахлебником. Питается одними бутербродами, а на тощее тельце смотреть страшно. А теперь так вышло, что мы друг другу помогли, то есть никакой неловкости.

Ел он суп так, что я себя возомнила самым выдающимся кулинаром всех времен и народов. Нет, я отлично готовлю, мою стряпню даже Олег хвалил — а больше он ничего во мне не хвалил, но я начала беспокоиться, что Пашка от радости рискует захлебнуться. Он из какого-то села, на бюджет поступил — видимо, умница и отличник, жилье снимает по самой низкой цене в городе, как и я. Но не так уж и серьезны его проблемы, чтобы от ложки супа в восторг впадать. Просто он необщительный, всего на свете боится, за все извиняется, всем боится хлопот доставить…

Меня аж сдавило от осознания — такого явного, но почему-то неочевидного раньше: Пашка — это ведь я! Просто в более запущенной, совсем карикатурной форме. Или мне только кажется, что между нами есть отличия? Не зря же Володя то же самое во мне сразу уловил и зацепился.

— Паш, а давай я тебе добавки положу? — предложила я с улыбкой. — Кстати, если завтра инвестируешь морковь, то могу такое рагу сделать, которого ты в жизни не пробовал. У меня с деньгами туго, и если ты не против, то можем помогать друг другу.

Студент расслабился и улыбался почти не натянуто. И снова закивал, краснея. Точно, карикатура на меня… еще совсем недавно, до последних изменений я бы так же краснела, если бы чью-то заботу незаслуженно получила. Сейчас же продолжала давить:

— Паш, как все-таки хорошо, что мы с тобой подружились. Мне совет твой нужен.

— Ты меня прикормила! — уже с легкой наглецой заявил он. Правда, тут же смутился и сбавил тон: — Спрашивай, конечно, Лиля.

— Паш, а можно, я тебе кое-что личное расскажу? Только не смейся надо мной. Я бы хотела избавиться от комплексов, научиться быть увереннее в себе, не стесняться слишком сильно, с любым человеком разговаривать. Не слышал ты, случайно, может курсы какие-то есть, тренинги психологические? Могли бы вместе на них походить, если и тебе такое интересно — одна я не решусь, наверное.