Кинхаунт

— Какой там! Он счастлив, как пьяная обезьяна, которая нажралась прокисших бананов!

— Хотел бы я быть королем.

— Чтобы Уурвад зарезал тебя в день шестого полнолуния, как жирную свинью? Хахахаха…

— Хахахаха!

— Да он и есть свинья!

— Хахахаха!

Ужасные слова о предстоящем жертвоприношении короля убедили меня, что проклятый жрец действительно многое не договаривал мне.

Я привлек к себе Зульгарау и прошептал ей на ухо:

— Лучше помоги мне разговорить этих воинов. Спроси у них, что должен делать настоящий король, по их мнению.

Она жадно пожирала меня округлившимися глазами. Неуверенный в том, что она меня слышала, я переспросил:

— Зульгарау, ты слышала меня?

— Я хочу, чтобы ты был только мой, о повелитель, — простонала она. — Я буду тебе лучшей королевой! Мы убьем всех врагов, сделаем из их черепов чаши и будем пить оттуда лучшее вино!

— Ты слышала, что я сказал тебе? — зарычал я, впадая в отчаяние.

— Да слышала, слышала, — с досадой отмахнулась она и обратилась к воинам:

— Многие хотят быть королем, но это болтовня. Из вас любому предложи стать королем, он только будет пить и валяться с бабами.

Я вздохнул с облегчением — Зульгарау полностью переключилась на мое задание, и теперь ее было не узнать. Воины возмущенно смотрели на нее.

— Твоя сестра прислуживает королю, поэтому ты так дерзка на язык, Зульгарау, дочь деревьев, — проворчал один из них. — Наверное, и тебя уже сводили в постель к Великому пустоголовому?

Она презрительно хмыкнула.

— А что я сказала не так, Ульчичи? Разве ты делал бы что-нибудь другое, если бы тебя сделали королем? Разве ты бы не плавал в вине и женщинах? Или тебя больше привлекают мужчины?

Дружный хохот утопил возмущенного Ульчичи, он встал, грозно надувая мышцы, но дерзкая Зульгарау храбро встала перед ним и гордо задрала свой носик.

— И что, ты ударишь меня, слабую женщину? Не бойся, я не буду жаловаться сестре. Лучше признай, что и ты бы вел себя как этот король, потому что вы все мужчины такие, вы все одинаковы.

— Нет, я не такой, — зарычал Ульчичи. — Если бы я был король, я бы вел себя иначе.

— Хахаха, — дерзко рассмеялась ему влицо Зульгарау. — Ну и что бы ты делал?

Он взял со стола глиняный кубок и раздавил его в своей руке.

— Я бы взял всех старейшин, — прорычал Ульчичи, — и бросил их в пруд!

— О-о-о-о, — потрясенно сказали воины.

— Нет, — помотал головой Ульчичи, — я бы сначала вспорол им животы и набил их крабами! А потом бросил бы в пруд! А перед этим не кормил крокодилов три дня!

— Тогда они слишком быстро сожрут их! — возразил другой.

— Три дня много, — согласился третьий. — Пусть лучше они будут сыты и плавают возле старейшин, а они визжат от страха.

— Как они будут визжать в пруду с вспоротыми животами, полными крабов? — резонно возразил четвертый.

— И это все, на что ты способен? — рассмеялась Зульгарау.

Ульчичи зарычал:

— Я бы заставил племена платить дань и нагнул бы вождей! Мы бы построили новый дворец! Расчистили джунгли и засеяли масой!

Зульгарау оглянулась на меня — я сделал ей такой жест, словно наматывал нитку на палец, и она, как ни странно, поняла.

— Больше масы, чтобы больше жрать, да, Ульчичи? — насмешливо спросила она.

— Нет! — яростно ответил он. — Чтобы продавать больше ящериц, и делать из их кожи красивые плащи, чтобы они стоили не так дорого! И еще торговать с другими племенами!

Воины возбужденно зашумели.

Я встал и положил Ульчичи руку на плечо. Он дернулся и сбросил мою руку и взвизгнул от ярости:

— Что ты позволяешь себе, презренная рабыня?

Я сбросил с головы платок. Челюсть Ульчичи упала.

— Я ваш король, воины. Я переоделся, чтобы послушать, о чем вы говорите. Ты показал себя могучим и мудрым воином, Ульчичи. Я назначу тебя новым главой стражников. Но сначала нам нужно победить жрецов.

Глаза Ульчичи расширились. Воины уважительно загудели. Кто-то даже сказал что-то хорошее в мой адрес. Вдруг поднялся другой воин, еще совсем молодой, худой юноша с горящими глазами.

— Райдо и Кеш это вранье, которое придумал отец Уурвада! — с горячностью воскликнул он. — Это не старые боги!

— Ага, — понимающе кивнул я. — Налицо заговор по выдумыванию новых богов, с целью захвата лидирующего положения в обществе и геноцида предыдущей жреческой верхушки.

— Что?! — недоуменно переспросил воин.

— Я говорю, отец Уурвада, наверное, убил предыдущих ведунов, и сказал, что их боги не существуют, и запретил всем помнить, что Урайда и Кеша раньше не было?

По тому, с какой ненавистью дернулся потрясенный моими словами воин, и по тому, как горели его глаза, я понял еще кое-что.

— И твои предки — из того ведунского рода?

Наступило гробовое молчание. Все присутствующие смотрели на меня остановившимися взглядами. У некоторых были изумленно открыты рты. Я заподозрил, что брякнул лишнее, и на всякий случай положил руку на «Кулай» за поясом.

В следующее мгновение все рухнули на колени.

— О великий… — прошептал один.

— Его голова пуста…

— Ему видно прошлое…

— И будущее…

Воины гудели.