Кинокомпания Ким Чен Ир представляет

Чхве Ын Хи, сыгравшая главную роль в «Соли» и второстепенные в «Беглеце» и «Сим Чхон», вновь прославилась – ее знала вся страна. Чхве с Сином были самыми крупными знаменитостями в раю трудового народа – не считая, конечно, обоих Кимов. (С великим вождем они наконец повстречались на одном из его новогодних обедов, обменялись рукопожатиями и немножко поболтали – высшее достижение для любого северокорейца.) На натурные съемки всякий раз сбегались сотни людей – посмотреть, как работают прославленный режиссер и его жена-актриса. Если поблизости была стройка, вокруг съемочной площадки толпились рабочие. «Почти все знали нас по имени, – вспоминал Син. – Мы снимали, а за нами бегали дети и кричали: „Син Сан Ок! Чхве Ын Хи!”»

По словам одного перебежчика, фильмы Сина прозрачно намекали «не на то», что до сей поры разрешал народу Ким Чен Ир: на секс, чувственность, жизнь в гуще событий, развлечения. Фантазии Сина повествовали о том, что жизнь возможна, что порой случается непредвиденное, и это контрастировало с безвкусной, кодифицированной, зарегулированной реальностью. «Зрителей, – рассказывала одна женщина, – больше всего привлекало то, что [у фильмов Син Сан Ока был] легкий привкус эротики». Другая соглашалась и прибавляла, что популярнее всего были фильмы с «поцелуйными сценами». Син и Чхве прославились на Юге сильными женскими персонажами и историями о женщинах, которые ломают рамки патриархального общества; теперь же они спасали женщин из темницы северокорейских типажей – матери, жены, боевой подруги – и наконец разрешали им влюбиться.

Порой новое вводили тонко. Главную женскую роль в «Любви, любви» сыграла Чан Сон Хи, с резкими, почти европеоидными чертами лица – отнюдь не идеал красоты по Ким Чен Иру, обычно и диктовавший выбор звезд. В «Соли» Чхве говорила на северном региональном диалекте вместо «государственного», которого требовала Трудовая партия. А порой новация подрывала основы: скажем, «Беглец» открывался не эпиграфом из великого вождя, а цитатой из «Отверженных» («До тех пор, пока будут царить на земле нужда и невежество, книги, подобные этой, окажутся, быть может, не бесполезными»[31]) Виктора Гюго (не абы кого – иностранца); или в финале «Хон Гиль Дона» главный герой отворачивается от родной земли и борьбе за коллективистскую мечту предпочитает изгнание.

Ким Чен Ир восхищался работами Сина и не отказывал ему в том, что явно требовалось для создания хорошего кино, даже нарушая тем самым собственные страшно важные правила. Превыше всего любимый руководитель жаждал успеха, и успеха он добился – однако не без последствий. Некая женщина, позднее бежавшая из страны, говорила, что до 1984 года «мы просто смотрели кино и документалки и все проглатывали. Мы думали, кино всегда такое. Но после Син Сан Ока у нас открылись глаза. Мы научились судить, интересное кино или нет». Один бывший студент с ней соглашался: «До эпохи Син Сан Ока сюжеты были прозрачны и просты. Посмотрел первую половину – и уже знаешь, чем все закончится. Истории одни и те же. Главный герой терпит много невзгод, а в финале его непременно спасает любовь Ким Ир Сена. Син Сан Ок принес в кино реализм… Обычные фильмы были ужасно нудные – мы хотели смотреть фильмы Сина». И дело не ограничивалось простым зрительским удовольствием. Прежде, говорил этот студент, «нас учили, что наш режим и наша страна – это и есть мир. Мы не умели мысленно выйти за его пределы». Но появился «Беглец», где были не только парижские и токийские съемки, но еще и перепетые песни группы «АББА». Молодежь вдруг принялась мурлыкать композиции «АББА» по дороге на работу или в школу и, работая в полях, танцевать, как в кино. Отпрыски элиты закатывали частные (формально противозаконные) вечеринки, где крутили пластинки «АББА», ввезенные в страну через «Чосен Сорен». И все шепотом обсуждали иностранные города – какие там бары, рестораны и ночная жизнь, какие машины, какие разные прически и одежда у европейцев. В сравнении с этим Пхеньян явно не был «совершенным, лучшим, идеальным городом».

Как гласит старая пословица, «капля камень точит». Ким Чен Ир похитил Син Сан Ока и Чхве Ын Хи, дабы укрепить режим и тщательнее контролировать мысли народа, однако фильмы Сина и Чхве стали теми самыми каплями, что медленно, но верно подтачивали всевластие Кимов.