Кинокомпания Ким Чен Ир представляет

Он изображал беспечность, однако честолюбца, который всегда жаждал быть в гуще событий, повсеместное небрежное равнодушие ранило еще сильнее, чем недоверие и подозрения. Он поставил в Южной Корее еще один фильм, «Историю зимы» – камерную серьезную драму о старческом слабоумии и хрупкости преклонных лет.

Фильм так и не выпустили. Больше Син в видоискатель не смотрел.

Эпилог: 2013 год

На столе перед старушкой – лимонный чай и горячая вода. На улице плюс тридцать восемь, влажно и душно, но пить холодное больше нельзя, объясняет старушка, – проблемы с горлом и пищеводом. Глаза ее сосредоточенно блестят. Двигается она медленно, осторожно – и редко.

Госпоже Чхве восемьдесят восемь лет, и передвигается она только в кресле-каталке. Выглядит сообразно возрасту. На ней громадные очки с диоптриями и серая кепка, из-под которой торчат седые завитки. Бледное лицо накрашено деликатно, но тщательно. Она в брюках и голубой блузке-жакете поверх бордового топа, в дорогих на вид серебристых туфлях на низком каблуке; на шее висит большой квадратный медальон из серебра. На трех пальцах кольца, одно из них (второе) – обручальное. Иногда говорят, что едва кинозвезда или рок-идол входят в комнату, меняется плотность воздуха. Чхве Ын Хи – под девяносто, в кресле-каталке – при ней такое тоже происходит.

В кафе «Поп-стрит» (заведение, каких в Южной Корее немало, – отчасти ресторан, где подают что угодно, от традиционной корейской кухни до спагетти болоньезе, гамбургеров и салата «Цезарь» с курицей, отчасти кофейня а-ля «Старбакс») госпожа Чхве четыре часа пересказывает свою историю, отвечает на вопросы любезно и с достоинством. На вопрос, какой главный вывод должны сделать читатели из ее с Сином истории, она отвечает не колеблясь.

– Главное, – говорит она, – чтобы люди наконец поняли: правда есть правда.

Син Сан Ок умер 11 апреля 2006 года. Даже теперь, годы спустя, когда госпожа Чхве ночами не может уснуть, ей порой чудится, что вот она зайдет в кабинет, а Син там – работает, как работал до последних дней.

За пару лет до смерти он замолчал. Если к нему обращались, он лишь печально и устало улыбался. Отвечал разве что шепотом, одной фразой: «Мне особо нечего сказать». В 2005 году случились осложнения после пересадки печени, через несколько месяцев последовала вторая операция; Син был стар, слаб и выздоравливал с трудом. Чхве не могла купить машину и каждый день моталась к нему в больницу на автобусе. Теперь она винит одну из сиделок Сина – та переутомляла его упражнениями, торопила выздоровление. Еще Чхве винит Ким Чен Ира – что справедливее – за годы тюрьмы, подорвавшие Сину здоровье. В больнице Син подхватил гепатит и сдавал не по дням, а по часам.

Вечером 11 апреля Чхве поцеловала его перед уходом и, как обычно, спросила, не нужно ли ему чего-нибудь. Син улыбнулся:

– Дай руку. Посмотрим, какая ты сильная.

Пальцы у него, вспоминает она, были теплые, нежные. Он долго-долго держал ее за руку, потом отпустил и тихо, ласково сказал:

– Можете идти, госпожа Чхве.

Чхве улыбнулась и пообещала приехать рано утром. А чуть позже организм Сина отказал. Последние его слова были обращены к сиделке – глядя, как из открывшейся раны на койку, а оттуда на пол течет кровь, он сказал:

– Пожалуйста, уберите тут за мной.

Мобильник госпожи Чхве зазвонил, когда она выходила из автобуса, привезшего ее домой. Весть не укладывалась в голове. После развода, говорит она, «я все равно могла его ненавидеть и по нему скучать»: она знала, что где-то в мире он по-прежнему живет. А теперь его не было – и не осталось ничего.

– Смерть, – говорит она, – это очень холодно.

Панихида состоялась в старинном здании больницы Сеульского государственного университета. Отдать дань покойному пришли кинозвезды шестидесятых и семидесятых – большинство с той золотой поры и не виделись. Син Ён Гюн, один из любимцев покойного, блиставший, помимо бесчисленных прочих фильмов, в «Евнухе» и «Красном кашне»[45], произнес речь – сказал, что корейская киноиндустрия своим нынешним обликом обязана Сину. Министр культуры и туризма Ким Мён Гон, сам бывший актер и сценарист, выразил соболезнования и возложил на гроб орден за культурные достижения «Золотая корона» – это высшая награда художнику в Южной Корее. Некролог напечатали газеты по всему миру, от «Нью-Йорк таймс» до «Гардиан», и все авторы первым делом вспоминали не фильмы Сина, а похищение. Как подытожил заголовок в «Таймс», «УМЕР ПОХИЩЕННЫЙ ДИКТАТОРОМ КОРЕЙСКИЙ КИНОРЕЖИССЕР СИН САН ОК, 80 ЛЕТ».

Ким Чен Ир испустил дух пять лет спустя, 17 декабря 2011 года. Ему было семьдесят. Скончался он в своем личном поезде, и пока члены ТИК раздумывали, как объявить о смерти великого руководителя и кому передать власть, поезд стоял на запасном пути. Спустя два долгих дня СМИ наконец объявили, что Ким Чен Ир умер от обширного инфаркта, вызванного «рабочим переутомлением». В некоторых позднейших сообщениях говорилось, что инфаркт случился, когда Ким Чен Ир «в приступе ярости» орал на подчиненных за халтурно строящуюся электростанцию.