Кинокомпания Ким Чен Ир представляет

Тут Син снова очутился в Гонконге. У него там был счет в банке, и там же находилась последняя еще действующая дочерняя компания «Син Фильм». В Гонконге он и решит, как разумнее поступить дальше: вернуться в Сеул или полететь в ФРГ и там потратить остатки, без гарантий добиваясь политического убежища.

Была середина июля. Срок действия загранпаспорта истекал 9 августа.

В офисе своей компании Син повесил телефонную трубку. Говорил он с братом – неохотно обещал не ездить в ФРГ и вернуться в Сеул. Власти смягчили законы, регулирующие кино, сказал брат; может, удастся получить новую лицензию и открыть новую компанию. Син согласился, только чтобы его успокоить и закончить разговор. Вообще-то он представления не имел, что будет делать.

Совершенно вымотанный, он сполз пониже в кресле. Он всю жизнь трудился, создавая киноимперию, – и что? Почти пятьдесят два года, без денег, без жены, без работы, и в целом мире никто не хочет его нанять. Он по-прежнему каждый день вспоминал Чхве, но уже примирялся с мыслью о том, что, вероятно, никогда ее не увидит и не узнает, что с ней сталось. Он грустно размышлял о детях – как они тоскуют по матери, которая исчезла и больше не вернется.

За Сином молча наблюдал директор гонконгского офиса Ли Ён Сэн. В конце концов он произнес:

– Режиссер Син, по-моему, я знаю, что делать. Может, вам понравится.

– Что делать? – переспросил Син.

– Да. С вашим загранпаспортом.

И Ли осторожно рассказал, что у него есть один человек – за десять тысяч долларов добудет паспорт какой-нибудь центральноамериканской страны. Не очень-то убедительно, но не вовсе из ряда вон. В конце концов, Эйхман и другие нацисты в 1945-м по поддельным документам бежали в Аргентину. А в Юго-Восточной Азии, на перекрестке всевозможных нелегальных дорог, где торговали наркотиками, животными и людьми, по слухам, цвел черный рынок краденых и фальшивых паспортов. Идея Ли рискованна – и неотразима: а вдруг получится? Не панацея, но кое-что: не нужно возвращаться в Южную Корею, можно путешествовать и искать дальше – хочется верить, в итоге найдется где снимать кино и делать деньги.

Десять тысяч долларов – треть того, что у Сина оставалось. Он посмотрел на Ли.

– А доверять этому человеку можно?

– Ну разумеется.

– Ладно, – кивнул Син. – Так и сделаем.

Машина подкатила к бухте Изгнания; в вечерних сумерках мигали, оживая, неоновые вывески. Син глядел в окно на редкие виллы, разбросанные по холму. Солнце опускалось за горизонт, окна вилл ярко вспыхивали. Там живут люди, семьи; наверное, они счастливы. Почему-то эта мысль нагоняла тоску.

Син и Ли на пароме добрались с Коулуна, где находился офис, на остров Гонконг. Знакомец Ли прислал за ними белый «бенц» с шофером. Они проехали по центральному туристическому району, мимо вилл и пансионов, а теперь даже дома на отшибе остались только в зеркале заднего вида.

Внезапно машина заскрежетала тормозами. Дорогу загораживали четверо длинноволосых мужчин. Они подошли, рывком распахнули дверцу, выволокли Сина. Один приставил к его горлу выкидной нож и на ломаном английском распорядился:

– Денги давай!

– Прошу вас… не надо… возьмите деньги… – пролепетал Син. Он полез было в карман, но тут другой длинноволосый натянул ему на голову нейлоновый мешок и раскатал до земли, покрыв все тело. Щиколотки перемотали веревкой. Син запаниковал, воздуху не хватало, но затем ткань затрещала, и в дюйме от носа появилось ножевое лезвие. В кривую прореху потянуло свежим прохладным воздухом. Син открыл рот, пытаясь вздохнуть поглубже, и тут в прореху сунули бутыль и чем-то прыснули. Запах обжег ноздри. Через несколько секунд Син лишился чувств.

Когда вернулось смутное подобие сознания, Сина куда-то несли. Слышно было, как внизу волны бьются в берег. Ну все. Ограбили и сейчас кокнут. Жизнь закончится в нейлоновом мешке на дне океана.

Люди, которые его несли, остановились. Издалека приближался, кажется, рев моторки.

– А товарищ врач на борту? – внезапно спросил кто-то прямо у Сина над ухом.

Какое счастье. Все-таки не кокнут.

Облегчение, впрочем, быстро рассеялось. Вопрос задали с северокорейским акцентом.

Плавание Сина прошло почти так же, как у Чхве. Он очнулся на том же грузовом судне, в той же каюте, и со стены ему улыбался тот же Санта-Клаус по имени Ким Ир Сен. Сину тоже сказали, что он плывет в Корейскую Народно-Демократическую Республику «на зов великого вождя».

Син спросил одного из вездесущих охранников, где китаец, который ехал с ним в «бенце», и охранник рассмеялся:

– Вы считаете, Ли Ён Сэн китаец? Да он наш!

Охранник хохотал до упаду – надо же, Сина, значит, годами за нос водили. Син спросил у другого члена команды, как там Чхве Ын Хи. Она в Пхеньяне? Тот пожал плечами. Он не знает, но слыхал, что южнокорейская разведка похитила ее и казнила за сотрудничество с северянами во время Корейской войны. Полная ерунда, решил Син. Или не ерунда?

Спустя три дня судно бросило якорь возле Нампхо, Сина посадили в лодку и отвезли на берег. Ким Чен Ир не приехал его встречать – возле «бенца» стояли только двое во френчах Мао.