Киноповести

А в т о р. Валетов посмеивался про себя надо всем — над людьми, над идеалами, к которым мы стремимся, над чувствами людей, над каждой мелочью нашего несовершенного еще быта…

— Но это замечательно… — говорит Валетов, который остановился и рассматривает вместе с другими сотрудниками фотографию голого, пухлого младенца, задравшего толстые ножки.

Эту фотографию, безуспешно стараясь скрыть гордость, демонстрирует маленького роста человек в непомерно большом и длинном белом халате.

— …вылитый Юрий Гагарин… — говорит Валетов, и счастливый отец хлопает его по плечу:

— Ты скажешь…

Решив, видимо, окончательно «добить» молодого отца, Валетов спрашивает:

— Каков вес?

— Пять килограммов двадцать два грамма, — не в силах сдержать сияющей, гордой улыбки, отвечает папаша.

— Молчу… — разводит руками Валетов, — нет слов…

Он идет дальше, поворачивает направо и, протиснувшись между досками, останавливается возле стола, за которым сидит, углубившись в расчеты, молодой человек со стоящими дыбом густо вьющимися волосами. Юноша этот, по прозвищу Альберт Эйнштейн, с отчаянием смотрит то на логарифмическую линейку, то на колонки цифр, покрывающие лист бумаги.

Став сразу озабоченным, Валетов наклоняется над столом.

— Все то же?

Эйнштейн молчанием подтверждает это.

Отложив свернутый рулоном чертеж в сторону, Валетов усаживается рядом и придвигает к себе листы с расчетами.

— Не может быть… не может этого быть… Ну-ка…

Он берет у Эйнштейна логарифмическую линейку и начинает считать.

Сергей Сергеевич выходит из кабинета и в приемной застает Алешу. Он стоит у стола, видимо, что-то доказывая непреклонному секретарю — Нине.

— Что случилось?

— Я к вам, Сергей Сергеевич, говорят — нельзя…

— Заходи.

Вместе с Алешей Сергей Сергеевич возвращается в свой кабинет.

А в т о р. Сергей Сергеевич слушал Алешу не очень внимательно. Он плохо чувствовал себя в тот день. Ныло левое плечо — сердце напоминало о себе. Вспомнились картины прошлого… Машенька с книгой в руке… Берег реки… двугорбое облако… и Маша говорит: «Слушай, а я ведь не верю, что есть на свете Гитлер и фашисты, знаю, но не верю…» — «А что у тебя за книжка?» А она говорит: «Есенин. Хочешь, почитаю?..

Зеленая прическа,
Девическая грудь,
О тонкая березка,
Что загляделась в пруд?

Сергей Сергеевич видел все это, и в то же время продолжал спор о технологии заказа «Венера» — сегодня днем было совещание, и теперь он мысленно продолжал возражать начальнику пятого цеха и слышал Машин голос, как двадцать лет назад… И вдруг он видит — этот паренек все еще здесь, он продолжает горячо что-то говорить…

— Представляете, какой это даст эффект? Разве государство может терпеть, что половина металла уходит в стружку…

А в т о р. Алеша пришел с одним из тех наивных рационализаторских предложений, которые поступают тысячами…

— Видишь ли, старик, — говорит Сергей Сергеевич, — над этой проблемой работают уже три года несколько институтов и наше конструкторское бюро. Дело не такое простое.

— А что мне почитать, чтобы в этом разобраться? — спрашивает Алеша.

Сергей Сергеевич усмехается.

— Чтобы почитать то, что нужно, тебе раньше нужно прочитать еще очень многое… Что ж, давай я тебе напишу для начала список — хочешь?

Алеша кивнул головой, и Сергей Сергеевич, сев за стол, придвигает к себе листок бумаги и начинает писать.

Нина собиралась, видимо, уже домой. На голове у нее смешной беретик, на руках капроновые перчатки.

Она заглядывает в кабинет и с удивлением видит, что шеф сел за стол и что-то пишет для Алеши.

Покачав головой, Нина уходит.

Зазвенел звонок. Конец смены.

Закончив работу, девушки идут по цеху, держась вместе. Они в одинаковых голубых косынках, в одинаковых блузках и комбинезонах. Замыкает бригаду Лиза.

— Алло…

Рядом с ней оказался Митя.

Лиза только взмахнула ресницами в его сторону.

— Привет рабочему классу!

— Здравствуйте, — хмуро говорит Лиза.

— Какие планы на вечер?

Лиза не отвечает.

— Скучно чего-то… Может, проведем время?

— Вы думаете, с вами это интересно?

— Некоторые одобряют, — улыбнулся Митя.

— Вот к ним и обращайтесь. Привет.

Лиза догоняет подруг.

Однако Митя не уходит. На некотором отдалении он следует за Лизой.

— Эй, «Венеры», — окликает девушек работница из соседнего пролета, — опять Новый год встречаете?.. Вот чертенята, который же?

— За два года — четвертый девичник устраиваем.

— Значит, у вас шестьдесят пятый год нынче? Ну, с новым заказом так быстро не пойдет…

Бригада подходит к длинному столу, установленному в проходе, в конце цеха. На столе лежат аккуратно сложенные пачки денег — крупные и мелкие купюры. Рядом ведомость и авторучка.

Каждый рабочий находит свое имя в ведомости, расписывается и берет заработанную и указанную в ведомости сумму.

Рыжий парень заглядывает в ведомость и свистит.

— А девушки-то наши… Вот это «Венера»… деньжат-то теперь поменьше…

— Тебе, конечно, подавай, где больше отломится, — говорит, расписываясь, Илья Горский.

Подошел к столу и Алеша. Стоит. Медлит.

— Берите, — говорит Лиза.

Он расписывается в ведомости, отсчитывает деньги.