Киноповести

Рутковский поморщился, но делать нечего — приходится говорить при всех.

— Говорят, что у ваших рабочих есть оружие. Это верно?

— Что-то как будто есть.

— Этим «что-то, как будто», по нашим сведениям, можно вооружить два батальона солдат. Правильно?..

— Разве два?.. — улыбается Василий. — Впрочем, не знаю, не считал. Оружие ведь у нас частное, у каждого свое.

— Ну так вот, — резко говорит Рутковский, — это частное оружие должно быть сдано для нужд фронта.

Ж у к о в. Д-для защиты д-демократической республики…

Василий скребет затылок.

— Такое дело… Ну что ж, надо с ребятами посовещаться. Это я мигом.

— Хорошо. Полчаса вам будет достаточно?

— Куда столько! Я мигом!

Он выходит из завкома, и вслед за ним гурьбой высыпают рабочие.

В завкоме остаются Рутковский, Жуков и адъютанты.

Снизу, по железной лестнице, поднимаются трое рабочих с винтовками. Они направляются к телефону.

— Посторонитесь, граждане, — вежливо говорит один из них адъютантам.

Рабочие с винтовками становятся по обе стороны телефона.

ПРОШЛО ПОЛЧАСА.

Адъютанты в скучающих позах стоят у стены.

Возле телефона застыли дежурные. Жуков смотрит на часы.

— Полчаса п-прошло…

Рутковский нервно закуривает папиросу.

…ПРОШЛО ЕЩЕ ПОЛЧАСА.

— Еще полчаса прошло, — говорит Жуков.

Рутковский швыряет папиросу, резко встает.

— Вызвать охрану, — бросает он адъютанту и выходит из завкома вместе с Жуковым.

Офицер направляется к телефону.

— Виноват, гражданин, — останавливает его караульный рабочий, — к телефону подходить нельзя… Вам охрану для гражданина помощника министра? Это можно… (Снимает трубку.) Проходную!.. Проходная? Говорит Блинов. Тут у ворот стоят юнкера?.. А?.. Сколько?.. Ну, пропусти их. Пропусти, пусть проходят. Пусть идут…

Вешает трубку.

Цех завода. Почти у всех рабочих оружие. У кого винтовка поставлена к стенке за станком, у кого прислонена к инструментальному ящику. У некоторых надета через плечо, на ремне. У многих на поясах подсумки.

— Идут! — кричит кто-то.

В воротах цеха появляются Рутковский и Жуков в сопровождении адъютантов.

Над тисками склонился Василий.

Пилит.

Взбешенный Рутковский останавливается возле него.

— Вы что, издеваетесь над нами?

— Да что вы, граждане!

— Вы говорили с рабочими?

— Говорил.

— Ну?

— Они говорят — нету у нас никакого оружия.

— То есть как — нет? А это что?

Показывает на цех, на торчащие из-за станков стволы винтовок.

Василий открыто издевается.

— Ну, так и я им говорю: «Ребята, а это что?» Да разве есть у них совесть? Это, говорят, наша частная собственность, и до тебя не касается, — как бы порты или пинжак…

— Вы-вы понимаете, товарищ, что значит отказ сдать оружие? — вмешивается в разговор Жуков.

— Товарищ Жуков, он прекрасно все понимает, — резко обрывает его Рутковский. Поворачивается к рабочим, к цеху и громко спрашивает: — Товарищи! Здесь есть эсеры?

Цех молчит.

Ж у к о в. Или м-меньшевики?

Цех молчит.

— Ну, чего молчите? — откликается молодой рабочий. — Есть у нас такой народ… и эсеры и меньшевики. Пойдем покажу…

Он проходит по цеху и останавливается возле старика токаря:

— Земляки пришли.

Рутковский подходит к старику вместе с Жуковым и адъютантом.

— Вы член партии социалистов-революционеров?

Старик аккуратно останавливает станок, вытирает руки, поправляет очки.

— Записывался, — неохотно отвечает он.

— Я — Рутковский… Как сознательный член партии социалистов-революционеров, вы должны подать вашим товарищам пример. Винтовка вам сейчас не нужна. Она нужна фронту, я предлагаю вам… я прошу вас — сдать винтовку.

Старик молчит. Как можно мягче Рутковский спрашивает:

— Ну, скажите, зачем вам винтовка? Ну, зачем?

— Пригодится… — с мрачной неопределенностью отвечает старик.

Стараясь сдержать охватившее его негодование, Рутковский продолжает:

— Вы Временному правительству подчиняетесь?

— Временному правительству? — Старик оглядывает Рутковского. — Прошу прощения, не так, чтоб очень…

Рутковский бледнеет от негодования. Его сменяет Жуков.

— Но Ц-центральному исполнительному к-комитету вы подчиняетесь? — строго спрашивает он.

— То есть, вам?

— Да…

— Нет… — решительно заявляет старик.

— Виноват, — еле сдерживаясь, говорит Рутковский. — Но тогда выходит, что вы вообще никому не подчиняетесь?

Старик пожимает плечами.

— Почему не подчиняемся? Кому надо, тому подчиняемся.

— Но кому?.. — уже кричит Рутковский. — Кому именно вы подчиняетесь?

Старик молчит.

— Я вас спрашиваю. Кому конкретно?

Старик потерял терпение.

— Вот что… катись ты отсюда! Чего привязался?.. Ребята, чего он ко мне пристал?

Рутковский в бешенстве.

— Господин поручик, возьмите винтовку.

Поручик делает шаг вперед и берет винтовку. Старик с неожиданной яростью толкает его в грудь, поручик летит через проход и падает.

— Сигнал! — приказывает Рутковский.

Второй адъютант свистит. В цех входит отряд юнкеров.

Р у т к о в с к и й. Изъять все оружие.

Офицер подносит руку к козырьку, но неожиданно Матвеев берет его руку и опускает ее вниз:

— Тихо, господа, тихо… — спокойно приказывает он и подает знак.

Раздается пронзительный вой сирены.