Киноповести

— Гм… Приходилось!

— Какой он из себя?

— Ленин?.. — переспрашивает Ильич и беспомощно глядит на Василия. — Гм… гм… товарищ Василий, какой он из себя?

— Ленин?.. — Василий не знает, что сказать.

— Боюсь, мне придется вас разочаровать, — говорит Ильич Наташе.

— Он… он, Наташа, такой… — пытается помочь Василий.

— Маленького роста, — говорит уверенно Ильич.

— Разве? — притворно удивляется Василий.

— Маленького роста. Несколько лысоват.

— Да ну?

— Да, — сокрушенно говорит Ленин, — совершенно лысый. Так что совсем, совсем ничего интересного… Ну, спать… Товарищ Василий, вы мне принесите завтра карту Петрограда.

— Обязательно.

— Спать, спать, спать.

Василий гасит свет, тихонько выходит на лестницу. Прислушивается, закрывает дверь, возвращается. Комната залита серым рассветом. Василий садится, вынимает наган и кладет на стол.

…Тишина. Василий откидывается на спинку стула. Постепенно веки его начинают закрываться. Он заставляет себя переменить позу. Теперь он сидит, поставив локти на стол, положив голову на руки. Через мгновение веки снова начинают слипаться.

Он с усилием встает, стараясь не шуметь, на носках выходит в кухню, открывает кран над раковиной и быстро подставляет голову под ледяную струю.

Вздрогнул от холода, встряхнул головой.

Вода заливает за воротник, мокрые волосы взъерошены.

Возвращается в комнату. Слышится ровное дыхание Ильича.

Василий опускается на сундучок возле Ленина.

Наташа тихо подходит к мужу, кладет руку на его плечо. Едва слышно спрашивает:

— Он?..

Василий отрицательно качает головой.

Но Наташа уже поняла, что это Ленин.

Прижавшись к плечу мужа, она смотрит вместе с ним в угол — туда, где спит человек, имя которого повторяется во всем мире.

Едва слышно тикают часы.

Ильич крепко спит…

ТАК НА ПОЛУ, УКРЫВШИСЬ ЧУЖИМ ПЛАЩОМ, ПОСЛЕ ЗАСЕДАНИЯ, РЕШИВШЕГО СУДЬБЫ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, СПАЛ ГЕНИЙ ПРОЛЕТАРСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ — ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ ЛЕНИН.

Шум цеха.

За стеклянной перегородкой цеховой конторы сгрудились рабочие.

— Товарищи большевики! — говорит Матвеев. — Центральный Комитет нашей партии… Но только чтоб тихо, не орать!.. Центральный Комитет нашей партии принял решение о вооруженном восстании… Тихо!.. Вся власть Советам!

Движение. Плотно сгрудившиеся люди, еле сдерживая порыв восторга, сверкая глазами, дрожа, толкают друг друга локтями.

Сияют улыбки.

— Матвеев, можно «ура»?

— Ты что, ошалел?

— Мы тихонько, Матвеев… А?.. Шепотом…

— Ну, ладно, орите, только чтоб тихо…

Люди беззвучно, шепотом кричат «ура».

Матвеев наклоняется к Василию и понижает голос:

— На заседании ЦК был, говорят, Ильич?

— Откуда?.. Что ты!.. — делает удивленное лицо Василий. — Нет, не думаю…

— Тихо, товарищи, тихо! — призывает Матвеев. — Слово имеет представитель Петроградского комитета.

Поднимается невысокий человек в кожаной тужурке.

— Товарищи, значит, речь я вам скажу короткую… В завкоме есть телефон?

— Есть!

— Дежурство установите. Круглые сутки.

— Блинов, Максименко, — говорит Матвеев, — берите людей, занимайте там пост.

Двое рабочих выходят.

— В Смольный для связи послать отряд, — продолжает товарищ из ПК.

— Малышкин, — говорит Матвеев, — набирай любой десяток — будешь старшим.

Малышкин выходит.

— Теперь насчет броневиков…

— Знаю… Белов, Рябинин!.. У вас есть ребята в бронедивизионе?

— Имеются…

— Пойдете со мной агитировать.

— Теперь перевязочный материал.

— Есть… Тимошкин!

Молодой белобрысый парень подается вперед.

— Вот что, Тимошкин, — говорит Матвеев, — пойдешь в аптеку, попросишь ваты…

— На сколько?

— «На сколько»! Сколько есть — всю и бери. И бинтов тоже. И йода бутылку…

— А деньги?

— Дашь расписку, новая власть уплатит…

— А если не дадут без денег? — сомневается дотошный Тимошкин.

— А это — как попросить… Если хорошо попросить (жест кулаком), так дадут… да ты возьми кого-нибудь на подмогу…

— Ладно, — обижается Тимошкин, — я и один.

— Теперь вопрос поважнее, — говорит представитель ПК. — У вас меньшевики и эсеры есть?

— Ну, ясное дело — есть.

— Назначьте агитаторов.

К Василию сквозь толпу пробивается маленький человек в потрепанной солдатской шинели — Пичугин.

— Иди в завком, — говорит он, — дюже спешно, помощник министра приехал.

— Насчет оружия небось, — сердито говорит представитель ПК.

Василий поднимается.

— Ладно, я там с ним поговорю…

— Ну, а мы здесь приготовим встречу… — обещает Матвеев…

В завкоме толчется много народу. У стола стоят двое. Один из них — Рутковский, второй — Жуков, высокий и нескладный, в широкополой, видавшей виды шляпе, с путаной, кудлатой бородой.

За спиной Рутковского два офицера — адъютанты.

— Нам нужен председатель завкома.

— Ну, я за него, я за него… — добродушно говорит Василий и крепко пожимает Рутковскому руку.

Рутковский знакомит его с Жуковым.

— Представитель ЦИК.

Жуков раскланивается и заикаясь представляется:

— Ж-ж-жуков!..

— А это… — показывает Рутковский на двух офицеров.

— Ну да, ну да… понятно.

— Мы должны поговорить, — косясь на толпящийся народ, говорит Рутковский.

— Ну что ж! Сядайте. Мне народ не мешает. Тайн от пролетариата не держим.

Улыбка обегает лица рабочих. Все демонстративно остаются, усаживаются.