Киноповести

— Конечно, откуда мне. Я думала, когда человек любит… Коля, а можно с тобой пойти?

— Если сразу соберешься — идем.

Нюша начинает поспешно одеваться.

— Коля, а кто это приезжает?

— Ты же слышала, Ленин.

— Коля, а кто это Ленин?

Несмотря на спешку, Николай приостанавливается на миг и с изумлением смотрит на Нюшу. А она одевается как ни в чем не бывало. Будто задала самый обыкновенный, будничный вопрос.

— Ну и темнота же ты.

Спохватившись, Николай быстро заканчивает сборы.

— Подай пояс, Нюша. Ну, готова?

— Готова.

— Пошли.

Николай быстро идет к двери, но вдруг останавливается, хватает Нюшу в охапку, целует ее и, отодвинув несколько от себя, держа крепко за плечи, говорит:

— Запомни, глупая дура. Ленин — это самое дорогое, что есть у нас на свете. Запомни. Если нужно будет сто раз отдать за него жизнь — сто раз отдам. Запомни.

— Запомню, — немного испуганно отвечает Нюша, подняв к Николаю лицо.

…И сразу же вступает музыка. Тревога этого весеннего утра и звуки, его наполняющие, и надежды, им разбуженные, и неотвратимая поступь самой истории — все в этой музыке.

Николай идет из улицы в улицу, из дома в дом, от одного двора к другому; он стучит в окна, стучит в двери, спускается в подвалы и поднимается по крутым, шатким ступенькам на чердаки. Рядом с ним, не отставая ни на шаг, — Нюша.

…Вот на полусонном еще лице Павла Ивановича, пожилого рабочего, который встретился с Николаем в тюрьме, вспыхнула радостная улыбка, он хватает Николая за плечи.

— Не может быть!

Бросается в свою каморку и наспех, на ходу накидывая пиджак, бежит вниз, вслед за Николаем, сотрясая каблуками сапог ветхую лесенку.

— На вас — весь переулок и бараки за старой церковью, — напоминает ему Николай.

— Не сомневайся! Будет сделано!

Стучат, стучат руки — грубые, обветренные мужские руки, и руки женщин, и детские ручонки.

Открываются двери, калитки, форточки, открываются тяжелые дубовые ворота.

Бежит весть по рабочей окраине.

— Никуда Володька не пойдет, — зло говорит высокая старуха, загораживая дверь, — отца убили, теперь ребенка отдавай… Революция… Хулиганы вы, и больше никто…

«Ребенок» — громадного роста парень — подает Николаю из-за спины матери знаки, затем, пока старуха еще доругивается, высовывает свои длинные ноги в маленькое окно и, согнувшись в три погибели, вылезает из дома.

— Назад, назад, Володька… — кричит ему вслед старуха. — Ну постой, поганец…

Одно за другим открываются окна на рабочей окраине. Одно за другим, одно за другим. Все больше и больше движения.

По всему Питеру бежит великая весть.

— Ленин едет!

…Идут рабочие.

…Строятся моряки в Кронштадте, на площади.

— Займите все выходы из вокзала… смотрите в оба, товарищи…

Двинулись, пошли четким шагом революционные матросы по направлению к катерам.

…Николая обступили рабочие. Подходят опоздавшие, кто застегивает на ходу ворот косоворотки, кто приглаживает непослушный вихор, заправляя волосы под фуражку. Все необычайно взволнованы, слушают Николая.

— …Задача ясна? Ваша ячейка отвечает за порядок движения…

— Понятно…

Нюша переводит взгляд с Николая на рабочих и снова на Николая — она видит его по-новому и гордится им.

Николай быстро пишет записку и отдает ее стоящему рядом гиганту рабочему.

— Вы, Петр Силыч, к лесснеровцам, там вас знают.

— Небось не забыли…

…И снова стучат, ходят от окна к окну, от двери к двери.

Люди одеваются и, услышав великую весть, идут на улицу или стучат в стену соседям, а сосед ударяет щеткой в потолок следующему.

— Ленин! Ленин едет!

Бежит весть по Петрограду, по рабочим баракам, по солдатским казармам.

Нюша идет рядом с Николаем. Теперь она не спросила бы уже, кто такой Ленин, — имя это летит из уст в уста, оно поднимает усталых рабочих с нар, оно зажигает глаза людей…

…Наступает вечер. Золотой солнечный свет еще лежит на крышах домов, на куполах церквей. А внизу, в пролетах улиц, уже сумеречно. Николай и Нюша все идут и идут. Усталые, веселые — идут, держась за руки. Стучатся к рабочим людям.

— Давай разделимся, Коля. Я ведь теперь знаю, что говорить…

— Ну что ж… Бери левую сторону, а я правую.

…Солнце уже закатилось, а все ходят по лестницам вестники.

— Ильич! Ильич…

— Товарищи, сегодня приезжает Ленин!

И вдруг — недовольное, обрюзгшее лицо:

— Идите к черту…

И обыватель повернулся на перине, лег лицом к стене.

— Ленин едет!

…Собираясь группами, люди начинают двигаться к Выборгской — туда, в сторону Финляндского вокзала. Из переулка в переулок, из улицы в улицу идут и идут, сбиваясь во все более могучую силу. Идут красногвардейцы, соединяются в колонны, мелькают белилами по кумачу выведенные слова: «Привет Ленину!», «Товарищу Ленину — добро пожаловать!»

Идут солдаты, идут матросы.

Едут в толпе броневики.

Идет рабочий Петроград встречать Ленина. Прохожие останавливаются, спрашивают, что случилось.

Одни, услышав ответ, присоединяются к колонне. Другие:

— Ленин? Ну и что? А кто он такой — Ленин? С чего это его встречать? Он даже не член Государственной думы…

Из ворот казармы пулеметного полка выходят Николай с Нюшей, а за ними, во дворе, строится под командою Петренко отряд.