Киносъёмки

- И ей говорил, и тебе повторю: это некий магический предмет, причем рассчитанный на использование тремя людьми. Через него истинный владелец этой штучки был замкнут на тебя и держал под контролем все твои поступки, не лишая тебя свободы воли. Самая удачная аналогия - фиал Галадриэли у Фродо, но и она не совсем точна. Скорее это гибрид фиала с Кольцом Всевластья, или даже не с ним, а с одним из трех эльфийских... А вообще тут бесполезны любые аналогии, потому что с подобной работой я еще не сталкивался. Эти три камня... даже не знаю, как тебе объяснить... нечто вроде каналов, по которым к тому, кто носил листок, поступала энергия для воплощения самых невероятных замыслов и желаний. Но каждый раз, как листок менял владельца, один из каналов блокировался. У тебя светились все три камня, у Таллэ уже только два, у Саурона вообще лишь один, а в моих руках листок был уже мертвым, просто украшением. Правда, для двух последних владельцев листок не был фиалом, видно, его настоящий хозяин хотел замкнуться лично на тебя...

- Но я же сама видела, как светились все три камня! - перебила его Ариэль. - Значит, ты сумел вернуть листку его прежнюю силу?

- Нет, камни я зажег исключительно для красоты, теперь это не связано с их силой. Я просто восстановил справедливость, разблокировав один из трех каналов, потому что Таллэ пережгла свой, ни разу им не воспользовавшись. Но если она захочет кому-нибудь отдать листок, канал снова будет блокирован, и на этот раз окончательно. В руках любого другого человека листок опять станет простым украшением.

- Что ж, это честно, - признала Ариэль. - Одного я не пойму: как могла Наталия подсунуть мне такое.. такую...

- Листок не Кольцо Всевластья, - возразил Эндвэлл. - Он творит добро или зло в зависимости от того, в чьих руках оказывается. Ты с честью выдержала испытание им, и не тебе об этом сожалеть

Они уже подходили к воротам Лориэна. Эндвэлл быстро провел рукой вдоль лица, словно навешивая на него свою обычную нахальную усмешку. Из-за забора (дэлонь Келли так и не починили) их окликнул Хэлдир:

- Стой, кто идет?

- Свои, мафия, - устало ответила Ариэль. - Вблизи не видишь, что ли?

- Вижу, Королева, - Хэлдир открыл вход. - Это я так, для порядку. Вчера ночью к нам сначала Харад ломился, а потом красотка Эстар, вот мы и стоим на стреме.

- Мы хотим поговорить с вашей Владычицей, - вмешался Эндвэлл. Хэлдир молча указал на толпу у костра. На вечерние посиделки собрался почти весь Лориэн. Большой хор во главе с Ладой и Людой немузыкально и не в такт пел "Зарницу всенощной зари". Натали Коваленко стояла чуть в стороне и грызла яблоко. Эндвэлл подошел к ней и поклонился, а она как старого знакомого, приветствовала его улыбкой.

- Добрый вечер, Владычица, - почтительно произнес спутник Ариэль. Разреши нам с Королевой на полчаса воспользоваться твоим Зеркалом.

- Ты просишь меня об этом? - брови Наталии удивленно поднялись. - Ты подарил мне его, ты имеешь право взять его, когда захочешь - и, перейдя на шепот, закончила. - Оно там, в синей палатке. Только не разбудите Аниту.

- Постараемся, - бросила через плечо Ариэль.

В палатке было темно, и у самой стенки, завернувшись в спальник, посапывала тринадцатилетняя Анита, дочь Наталии. Зеркало отыскалось в углу. Ариэль осторожно подала Эндвэллу банку с водой, и он перелил ее в чашу.

- Теперь возьми ее в руки, сказал он шепотом. - Держи руки вот так, крест-накрест с моими. И вспоминай.

- Что вспоминать? - так же шепотом спросила Ариэль.

- Все, что угодно. Я хочу попробовать порыться в твоем подсознании. Ты только ничего не бойся и смотри на воду...

По воде побежала рябь, затем она осветилась каким-то странным светом, идущим из глубины чаши. На фоне этого света, словно фильм на ускоренном показе, быстро-быстро замелькали кадры какого-то события. Ариэль ничего не могла различить, зато Эндвэлл, похоже, различал все прекрасно. Он вглядывался в воду и изредка удовлетворенно кивал. Внезапно "фильм" прекратился, и на пять или шесть секунд в Зеркале появилось лицо Ариэль. Точнее, не самой Ариэль, а молодой, ослепительно прекрасной женщины, какой она, наверное, станет годам к тридцати. А потом все померкло, и голову Ариэль стальным обручем стиснула боль.

- Мне больно, Эндвэлл! - вскрикнула девушка и выпустила Чашу. Она не упала - ее держал Эндвэлл, но боль исчезла сразу, как только Ариэль убрала руки с серебряной поверхности.

- Не надо так, - произнесла она, вытирая невольно выступившие слезы. - Ты же обещал...

- Прости, Королева, - он не смел поднять на нее глаз. - Но как же все это странно... Кто-то так хорошо поработал над тобой... Можно, я сделаю еще одну попытку? Если опять будет больно, прекратим.

Вместо ответа Ариэль снова положила руки на Чашу.