Киносценарии: Нечаянные радости. Светлый ветер. Потусторонние путешествия

— Где котомка-то его? Пойди принеси, — сказал старик молодому парню.

Они положили свалившемуся в тяжелом сне о. Григориусу под голову его мешок, а сами вновь пошли в поле работать.

Прозрачные тени лежали на траве, в ветвях деревьев пели птицы. Филипп сидел, сосредоточенно обхватив руками колени. Самуэль же, наоборот, возбужденно ходил по поляне.

— Ты должен понять наконец, — говорил он, — что, обладая таким даром, можно перевернуть весь мир... Первый человек, поднявшийся в небо... Знаешь, как только ты подошел к изгороди и посмотрел на меня, я сразу понял — это судьба...

— Прежде всего надо понять, чего мы хотим, — сказал Филипп. — Я вот думаю, думаю...

— Ты не можешь понять собственной силы... — Самуэль засмеялся. — Собственного призвания... Ведь стоит тебе подняться в небо...

— Так, — сказал Филипп, — я поднимаюсь в небо...

— Люди... увидят тебя...

— Видят... Так... Ну, а дальше?..

— Удивительный ты человек... — горячо говорил Самуэль, — не понимать своей миссии, когда...

— Ну хорошо, давай по порядку, — перебил Филипп, — я поднимаюсь в небо... Меня видят... Дальше?

— Дальше — восторг... Всеобщий восторг...

— Или страх... Испуг...

— Пусть! — твердо сказал Самуэль. — Пусть на первом этапе страх... Страх ведь тоже достаточно сильное чувство... Важно правильно им воспользоваться... Если использовать его в нечестных целях...

— Нет, подожди, — сказал Филипп. — А чего мы хотим? Я ведь тоже вначале думал, что всё просто... Стоит лишь подняться в небо... Но когда я подумал о цели... Еще до того, как я встретил тебя...

— Но ты же сбиваешь меня! — раздраженно сказал Самуэль. — Ты не даешь мне закончить мысль... цель ясна и понятна...

— Какая?! Объясни!..

Самуэль в запальчивости вытащил из кармана сигару, закурил. Прошелся по поляне.

— Конечно, — сказал Самуэль, — если б мы хотели грабить банки или вообще идти подобным путем, используя твой удивительный дар, то всё было бы просто... Всё понятно... Но как честные люди, обладающие этим великим...

— Подожди, ты запутался, — сказал Филипп, — ты только что говорил, что цель ясна и понятна...

— Цель жизни ясна и понятна каждому порядочному образованному человеку, — раздраженно и назидательно сказал Самуэль, — это всеобщее добро... Важны пути к этому добру...

— Ну хорошо, — сказал Филипп, — начнем сначала... Я поднимаюсь в воздух...

— Как ты узко мыслишь, — с упреком сказал Самуэль. — Мир потрясен!.. Испуган непонятным явлением!.. Впрочем, вспоминаю... Я уже видел подобное... В детстве... У нас в доме был альбом гравюр с картин Возрождения... Там была одна чудесная картина... Летящий святой... восторг народа... Меня самого охватил восторг, когда я смотрел. Потом я случайно залил ее чернилами...

Самуэль остановился возле куста и, обернувшись, коснулся платком глаз.

— Моя маменька любила меня, но моего отчима она любила еще сильнее... Он был моложе ее, красив, белокур... Он отравил мне детство... Маменька так любила его, что наказывала меня часто только затем, чтобы угодить ему... Она больно секла меня до крови и плакала при этом... Впрочем, мы отвлеклись... Значит, на чем мы…

— Я поднимаюсь в воздух, — мрачно сказал Филипп...

— Да... ты поднимаешься... Хотя постой... Не надо мыслить шаблонами. И в политике, и в дипломатии успех всегда приносят неожиданные решения... Допустим, всё наоборот... Ты не поднимаешься в воздух...

— То есть как?

— А так... Просто ты ходишь по земле...

— Ну... А дальше?

— Дальше — распространяются слухи, что ты умеешь летать...

— Какие слухи? Кто их распространяет?

— Я.

— Погоди. Тебя просто побьют или будут над тобой смеяться... Но если даже не побьют... Что из этого?.. Чего мы достигнем?

— Люди станут приходить к тебе, — сказал Самуэль...

— Зачем?

— Чтоб узнать твои мысли...

— Какие мысли?..

— О всеобщем добре, о...

— Не говори глупостей, — сказал Филипп...

— Да, тут ты прав, — согласился Самуэль. — То, что ты просто ходишь по земле, неверно... Надо летать... Как же иначе?.. Обладать такой сверхъестественной возможностью...

— Но ведь мы думали...

— Подожди, не перебивай меня, — огрызнулся Самуэль.

Оба замолчали. Стемнело. Филипп лег у костра, спасаясь от москитов. Самуэль же курил сигару, ходил и думал. Филипп не спал, но лежал неподвижно, притворяясь спящим. Самуэль же осторожно приблизился к нему, наклонился. Потом так же бесшумно отошел и скрылся в кустах.

Звезды поблекли, позеленел воздух. Где-то далеко прокричали петухи. Самуэль, нагруженный какими-то узлами, вошел в рощу, когда уже проснулись птицы. Трава была в густой росе. Филипп лежал у потухшего костра, забывшись в крепком предутреннем сне. Самуэль положил узлы на землю и тронул Филиппа за плечо.

— Я придумал, — радостным шепотом сообщил Самуэль, хотя вокруг никого не было и никто их не слышал.

— Что? — тоже зашептал Филипп спросонья.

— Я придумал, — повторил Самуэль, — надо явиться людям... Как изображено в литографии. Задрапироваться и явиться.

— Что это? Занавески... какие-то...