Кинжал Гая Гисборна

От неудобной позы у него теперь болели и шея, и ноги. Простоять так долгое время казалось безрадостной перспективой. Он вздохнул и отвёл глаза от Гая с Амандой, устав смотреть в одну точку.

Столкнувшись с ответным взглядом, он едва не вздрогнул от неожиданности. Слева от него на перилах сидела миссис Мышь и наблюдала за происходящим, заинтересованно шевеля усами. Йован в который раз убедился, что умное выражение мордочки, свойственное многим грызунам, весьма обманчиво — неразумное животное потянулось вперёд, в самый неподходящий момент намереваясь перепрыгнуть на него. Крыса примерилась и в следующую секунду подскочила, всеми четырьмя лапками вцепилась в плечо, быстро вскарабкалась вверх и довольно ткнулась носом в щёку.

Позади тихо охнул Сайлас, почему-то отступая на шаг. Нож со звоном упал к подножию лестницы.

До Йована не сразу дошло, что не так. Первым его порывом было скорее поднять нож и отбежать на безопасное расстояние. Только спустя мгновение он увидел кровь.

— Вашу мать, — беззвучно выдохнул он, зажимая порез на горле. Кровь лилась сквозь пальцы, тёплая, отвратительная на вид.

Кто-то закричал, но Йован не разобрал, мужской это крик или женский. Прозвучавший в следующее мгновение выстрел даже не заставил его поднять глаза. Он осторожно опустился на ступеньку, твердя про себя:

«Так, спокойно, спокойно, ничего смертельного. Пластырь приклеить — и порядок. Нужен пластырь. Чёртова миссис Мышь, чтоб тебя…»

Гай, о существовании которого, как, впрочем, и всех остальных, он напрочь забыл, неожиданно возник перед ним и схватил за плечи.

— Не двигайся. У тебя задета артерия.

Его ладонь крепко прижала рану, однако Йован ощущал, что кровь продолжает течь, причём обильно.

«Всё же надо было прибить проклятую крысу», — подумал он, глядя в постепенно темнеющий потолок над лестничным пролётом.

Гисборн сунул ему в руку кусок какой-то ткани.

— Ты меня слышишь? Держи изо всех сил.

«Да ну вас нахрен… Да ну. Вас. Всех. Нахрен», — мысленно повторял Йован, уже не чувствуя сил даже дышать, не то, что прижимать что-то.

«Ненавижу индийских режиссёров… И слонов ненавижу. Они какие-то неправильные. Нормальные животные достают языком до носа, а слоны — носом до языка…»

Где-то то ли под дверью, то ли под окном исступлённо лаял Ганнибал. Люди, окружившие дом, перекрикивались и спорили друг с другом, почти впадая в истерику. Они звали Аманду, Сайласа, проклинали Гая… Йовану казалось, что гам начал походить на очень шумную песню.

«Вот и финал подвезли… Все танцуют, поют, а потом титры… Автор сценария — последняя сволочь, режиссёр-постановщик — ублюдок с больной фантазией, в главных ролях — неудачники…»

Внезапно острая боль охватила его грудную клетку. По всему телу распространился холод, который через мгновение сменился жгучим жаром, будто Йована окатили крутым кипятком. С каждой секундой боль становилась всё сильнее, но он не мог даже закричать, как будто в лёгких совсем не было воздуха. Он в ужасе распахнул глаза, но увидел перед собой лишь красное марево, похожее на сплошной слой копашащихся кроваво-алых червей. Жар возрастал и возрастал, пока не стал невыносимым… А затем вдруг исчез. Гуща червяков быстро потеряла цвет и рассеялась. Осталась только тупая боль в груди.

Тяжело дыша, Йован приподнялся на локтях. Его трясло так, что он не сразу смог нащупать порез на горле. А когда пальцы коснулись нужного места, он обнаружил, что рана лишь слегка кровоточит, будто нож оставил простую царапину.

Холодная рука сжала его плечо. Обернувшись, Йован увидел Гая, который сидел, бессильно прислонившись к стене. В последние недели истекать кровью для него стало уже традицией, но все же вид у него был весьма неприглядный: темно-красные струйки ползли по подбородку и шее, ладони были полностью окровавлены, разодранная рубашка промокла.

Хотя Гисборн и пребывал не в лучшем состоянии, Йован ясно почувствовал, что умрет, если сию же минуту не задаст ему вопрос.

— Гай, ты любишь слонов?

Тот несколько секунд смотрел на него с непониманием, а затем то ли хрипло рассмеялся, то ли закашлялся, выплевывая кровь.

— Терпеть не могу.

— Вот и я тоже, — вздохнул Йован.

Он сел прямее и наконец огляделся вокруг. В сравнении с темными лужами на ступеньках, в которых сверкали блики, отраженные стеклами от все еще горящих кустов за окном, все остальное вокруг не слишком бросалось ему в глаза. Поэтому он не сразу заметил Аманду, лежащую с простреленной головой. Точный выстрел в висок убил ее прежде, чем она что-то поняла: взгляд женщины был устремлен на лестницу — похоже, смерть наступила в следующий миг после того, как миссис Мышь прыгнула на Сайласа…

— Кстати, а где этот? — Йован оглянулся назад, но не увидел второй труп.

— Сбежал, — сиплым шёпотом отозвался Гисборн. — Хрен с ним, потом прикончу.

— Ну и ладно. Сейчас лучше не делать лишних телодвижений, особенно учитывая… А что с тобой, собственно?

Гай глухо засмеялся — теперь это точно был смех — и похлопал его по плечу.

— Не догадываешься? Я отдал тебе сердце.

— О. Ясно.

— Это должно снизить твои шансы на идиотскую смерть.

— Не до нуля.