Кинжал Клеопатры

Элизабет собиралась возразить, что она вполне способна осмотреть тело, но, по правде говоря, она почувствовала облегчение. В последнее время она слишком много настрадалась.

– В любом случае смотреть особо не на что. Боюсь, бедняжка обгорела до неузнаваемости.

– Вы могли бы сказать, кто это был – мужчина или женщина?

– Пряди длинных волос указывают на то, что это, скорее всего, была женщина. По словам судмедэксперта, были и другие, более… э-э… биологические показатели. О, и это, – добавил он, вытаскивая предмет одежды из кучи тряпья на полках вдоль дальней стены. Осторожно развернув его, он поднял так, чтобы она могла рассмотреть. Это было малиновое платье, довольно хорошо сшитое, с поясом в тон и декоративными пуговицами. Хотя от него пахло дымом, оно никоим образом не выглядело обгоревшим.

– На ней было надето это платье? – спросила Элизабет.

– Не совсем так. По словам полицейского, который нашел ее, оно было накинуто на тело.

– Как любопытно. Есть ли что-нибудь еще, что вы можете мне сказать?

– Молодой патрульный, который нашел труп, был ужасно напуган, бедняга. Я как раз заступал на дежурство, когда они привезли тело.

– Он упоминал что-нибудь интересное, например как он его нашел?

– Дайте-ка подумаю… о, да, верно – он продолжал говорить, что едва не прошел мимо, так как тело было спрятано за рукой.

– Рукой?

– Да. Я подумал, что, возможно, он бредит, он выглядел таким обезумевшим.

– Возможно, он имел в виду руку статуи Свободы?

– Боже мой, конечно, точно! Я чуть не забыл, что она была там последние четыре года. Зофия продолжает говорить, что хочет пойти посмотреть на нее. Хотя по мне, огромная бестелесная рука выглядит немного ужасающе… Но, полагаю, рано или поздно я все равно сдамся и пойду с ней. Я считаю, что уступать желаниям моей жены – прекрасный способ обеспечить гармонию в семье.

Элизабет показалось странным, что человека, который, казалось, чувствовал себя как дома среди мертвых, тошнило от статуи, но она ничего не сказала.

– Вы можете мне еще что-нибудь сказать?

– О, есть еще кое-что – на теле осталось любопытное ожерелье. Думаю, вполне логично предположить, что оно не пострадало при пожаре, а это значит, что его оставили посмертно.

– Что за ожерелье?

– Думаю, оно все еще у нас, если только его не отправили в кабинет судмедэксперта. Минутку, – сказал он, высовывая голову из двери своего кабинета. – Мистер Хиггинс – вы тут?

Санитар появился несколько минут спустя, вытирая полотенцем свои большие руки.

– Что я могу для вас сделать, мистер Новак? Как поживаете, мисс? – спросил он Элизабет, слегка кивнув.

Она кивнула в ответ.

– Добрый день, мистер Хиггинс.

– Я хотел спросить, сохранилось ли у нас ожерелье жертвы, которую доставили сегодня утром? – спросил Новак.

Хиггинс нахмурился.

– Та бедная обожженная девушка? Какая ужасная участь.

– Да, она самая.

– Думаю, оно лежит в коробке с вещами.

– Вы не могли бы принести его?

– Постараюсь достать ее, сейчас вернусь, – сказал Хиггинс, выходя из кабинета.

Новак улыбнулся.

– Хороший человек, всегда рядом, когда нужен.

– Что это за коробка с вещами? – спросила Элизабет.

– В ней лежит коллекция предметов, которые мы находим у людей: шляпные булавки, ключи, записные книжки, обрывки бечевок. Вы были бы удивлены, узнав, что люди носят с собой. Однажды я нашел живого кролика в кармане пальто мертвеца. Оказывается, бедняга был фокусником.

Хиггинс вернулся через несколько минут, держа в руках ожерелье, состоящее из чего-то похожего на зубы животного, нанизанные на ремешок из тонкой кожи.

– Вот оно, – сказал Новак, протягивая его Элизабет.

– Какой странный предмет, – сказала она, рассматривая его. Зубы были большими, острыми и очень белыми. – Интересно, какому животному они принадлежат.

– Такие ожерелья можно купить в Чайна-тауне, – заметил Хиггинс. – Это могут быть зубы тигра.

Китайское население Нью-Йорка резко возросло в 1870-х годах, отчасти в результате борьбы против насилия по отношению к китайцам в западных штатах. Они были самыми низкооплачиваемыми иммигрантами, которые работали за гроши на строительстве железной дороги, но после поисков лучшей жизни они обосновались на Манхэттене, создав свой район в центре города вокруг улиц Пелл, Мотт и Дойерс.

– Как вы думаете, что это может значить? – спросил Новак.

– Вы же не думаете, что это связано с другой покойной леди, не так ли? – спросил Хиггинс.

– Признаюсь, я не знаю, что и думать, – ответила она, но, когда посмотрела на ожерелье в своих руках, по ее спине побежали мурашки.

Глава 32

Прямо напротив Белвью была трамвайная остановка, и, выйдя из морга, Элизабет запрыгнула в экипаж, направлявшийся в центр города. Цоканье лошадиных копыт и покачивание повозки убаюкивало ее, и она погрузилась в «Древний Египет: мифы, боги и богини». Поглощенная зловещими выходками Исиды, Осириса и Гора, она была поражена некоторым сходством с другими культурами, включая христианство. Она была удивлена, узнав, что Осирис, как и Авель, был убит своим братом – и все же он имел сходство с Иисусом в том, что воскрес из мертвых, по крайней мере частично.