Кёр-оглы

– Да будет у тебя всегда праздник, паша! Но по какому случаю торжество у вас ныне?

Паша чванливо изрек:

– Когда ты ашуг, а не осел, то, может, слыхал о разбойнике Кёр-оглы?

Кёр-оглы ответил:

– Как не слышать, мой паша. Недостойный и страшный он человек.

– Вот глянь, – похвастался паша, – схватил я одного из его удальцов. Скоро он будет болтаться на веревке. По этому случаю, ашуг, в городе праздник.

И тут увидел Кёр-оглы закованного в цепи Демирчи-оглы. Кожа его ног была содрана и свисала клочьями. Лицо белело, как у мертвеца. Почувствовал Кёр-оглы такую ярость, что кровь бросилась ему в голову. Чуть было не схватил он Джафар-пашу за глотку, чтобы удушить его собственными руками, да вовремя спохватился, вспомнив, что удальцы еще далеко и неосторожностью все дело можно погубить.

Паша вместе с приближенными подошел к Демирчи-оглы. Приблизился и Кёр-оглы, встав чуть поодаль. От потери крови Демирчи-оглы был почти без сознания.

Паша пнул его ногой и процедил сквозь зубы:

– Недолго тебе осталось быть на этом свете. Видишь этот холм? Скоро ты будешь болтаться в петле!

Услышав это, Демирчи-оглы закрыл глаза и отвернулся.

– Эй ты, пока не поздно, признайся, где Телли-ханум, и я отпущу тебя на все четыре стороны!

– Джафар-паша, – простонал Демирчи-оглы, – к чему каждый день болтать одно и то же? Сказано тебе было, что зовут меня Демирчи-оглы. Я один из удальцов Кёр-оглы, а у нас есть обычай: тайну уносить с собой в могилу. Телли-ханум давно в Ченлибеле.

Тут Кёр-оглы не вытерпел, прижав к сердцу саз, он запел:

Демирчи-оглы, твои обиды
Отомстят в сражении игиды.
И дамасский меч, что видел виды,
Поразит султана и пашей.

Демирчи-оглы, услыхав голос Кёр-оглы, открыл глаза, и Кёр-оглы, подмигнув ему, пропел:

Не щадил ты жизни ради друга,
В этом велика твоя заслуга.
И теперь из огненного круга
Ни за что не вырваться врагам.

Положись на Кёр-оглы. Недаром

Славится он сабельным ударом.
Эрзерум, охваченный пожаром,
Положить смогу к твоим ногам.

Удивился Джафар-паша:

– Эй, ашуг, заметив тебя, мой пленник попытался встать на ноги. Не знакомы ли вы?

– Знакомы, – ответил Кёр-оглы. – Этот грабитель, сын грабителя однажды учинил надо мной разбой и отнял все мое достояние.

– Он и мне нанес немало зла. Теперь за все ответит, – посочувствовал паша Кёр-оглы.

– Ты справедлив, паша, да будет долог твой век, – поклонился Кёр-оглы. – На устах моих вызрела песня, позволь я спою ее.

Паша кивнул головой, и Кер-оглы запел:

Джафар-паша, дня мести грянул срок,
Сразит злодея доблестный клинок.
А кровь врага, с тех пор как создан свет,
Для праведника слаще, чем шербет.

Демирчи-оглы понял, что Кёр-оглы старается подбодрить его, сказал:

– Джафар-паша, приговоренный к смерти имеет право на то, чтобы была исполнена его последняя просьба. Вели дать мне саз, чтобы я смог ответить этому ашугу!

Демирчи-оглы подали саз. Он, прижав его к груди, запел:

Из Ченлибеля я скакал сюда,
Жаль, над пашой не завершил суда.
Когтил добычу я, и грех не мой,
Что красной дичи не довез домой.

Кёр-оглы, ударив по струнам, запел:

Лечу, как вихрь над головой врага,
В бою мне жизнь своя не дорога.
Дамасский меч, бросай врага во прах,
Пусть корчится в своих же потрохах.

Демирчи-оглы поведал:

Как тигр месопотамский, дрался я,
Бил недруга, отваги не тая,
Но усыплен был порошком снотворным,
Джафар-паша коварен, как змея.

Кёр-оглы пропел:

Верь Кёр-оглы, он сердцем без труда
От правды кривду отличит всегда.
Горит душа, и знать желает ум,
Где спрятана тобой Телли-ханум?

Демирчи-оглы ответил ему:

Надежней, чем султанская казна,
Неподалёку спрятана она.
Джафар-паша мою сегодня шкуру
Набьет соломой, желтой, как луна.

Последние слова обоих насторожили Джафар-пашу. Почуял он, что говорят они меж собой не как враги. Шепнул он пехлевану, что стоял около:

– Подозрителен этот ашуг. Не явился ли он из Ченлибеля? Будьте начеку. Надо схватить его.

Потом повернулся в сторону Кёр-оглы и дружелюбно спросил: