Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.8

Это было сделано так ловко, что нападающая машина, не снижая скорости, изменила направление движения и через секунду врезалась в угол дома. К счастью, женщина, проходившая там, миновала смертельную точку за мгновение до удара.

Фрей испугался.

С некоторым опозданием, но испугался настолько, что ноги отказались его держать, и он сел на мостовую. Словно тряпичная игрушка.

Когда Андрей подбежал к нему и подхватил под мышки, вождь пролетариата вяло сопротивлялся и повторял:

– Не надо, пожалуйста, не надо, я не выношу насилия. Я в жизни мухи не обидел.

– Врешь, – неожиданно для себя выкрикнул Андрей. – И в той жизни, и в этой ты всегда обижал слабых.

Ильич наконец поднялся на ноги и понял, что Андрей ему помогает.

Он прижался к его груди – шапка упала, и лысый желтый затылок поблескивал под снегом перед глазами Андрея.

Занявшись с Фреем, Андрей не видел, что происходило неподалеку. А там водитель и пассажир машины, спасшей Фрея, бросились к нападавшей машине, которая стояла, задрав капот. Они отворили дверцу и вытащили потерявшего сознание водителя. В мгновение ока они дотащили его до своего автомобиля, кинули на заднее сиденье и, не обращая внимания на Фрея, рванули с места и скрылись в пурге.

Но оказалось, что Фрей не совсем забыт. Потому что из снежной мглы вышел невысокий человек в длинном, почти до земли плаще, подошел к Андрею и спросил по-русски:

– Не пострадал?

– Я? – спросил Фрей. – Я пострадал! Я ранен, я убит!

– Ну и слава богу, что не пострадал, – сказал человек в плаще.

– Сможете идти? – спросил Андрей.

– Не знаю, – сказал Фрей.

– Я советую немедленно уходить, – сказал человек в плаще. – Скроетесь в ближайшей улице. Вы ничего не видели и не слышали.

– Ничего себе – не видели! – возмутился Фрей. – Я чуть не погиб.

Андрей потянул Фрея к узкому проулку, который убегал вверх.

Человек в плаще пропал.

Слышно было, как кричит напуганная машиной женщина.

Потом завизжала полицейская сирена. Но к тому времени Андрей вывел Фрея на другую улицу. Миновало…

* * *

На набережной возле «Рубена Симонова» было спокойно. Трап починили. Но он показался Андрею таким ненадежным, хоть не подходи. Фрей, который тяжело дышал и для которого полкилометра от места покушения до корабля показалось бесконечным восхождением на Эверест, еще больше испугался трапа и вообще отказался подниматься на него.

– Что ж, – сказал Андрей. – Подождите здесь, пока ваши друзья вернутся. Они вам подыщут гостиницу.

Он устал – ведь несколько кварталов тащил на себе вождя пролетариата.

– Только вы первый, – сказал Фрей.

– Чтобы я успел подняться, а трап сломался на вас?

– Не смейте так говорить! – возмутился Фрей. – И не смейте сравнивать свое ничтожество с моим значением для страны и пролетариата.

– Я для себя представляю большую ценность, чем вы, – огрызнулся Андрей.

– Так и лезьте! – ответил Фрей. – Я подожду.

Андрей решительно направился к трапу.

И тут же сзади услышал тяжелое мелкое дыхание Фрея.

Он остановился. Все-таки старый человек… Старый? А кто поджег дом и убил малышей?

– Я доложу о вашем поведении товарищу Бегишеву, – послышался голос сзади.

«Ну вот, – подумал Андрей. – Только собрался его пожалеть!»

Подстегнутый заявлением Фрея, он уверенно вступил на трап и быстро поднялся наверх. Трап стоял надежно. Уж наверное, его проверили.

Наверху ждали два корабельных офицера – они страховали пассажиров, словно боялись, что те будут падать с трапа сами по себе.

Фрей взобрался сразу за Андреем.

И, не прощаясь и даже не поблагодарив за перчатки и за помощь в возвращении на теплоход, уковылял к себе.

Не успел Андрей дойти до своей каюты, как его догнала Антонина.

– Мы только что вернулись, – сообщила она. – Да стой ты, куда бежишь! Неужели было покушение?

Андрей устал, все ему надоело.

– Вам лучше знать, – сказал он. – Вы отвечаете за его безопасность.

– На хрен нам сдалась его безопасность! – отрезала Антонина.

– Вы не правы, Антонина Викторовна. Без него вы ничего не получите.

– Но ведь ничего не случилось! Обошлось?

– Там были люди Аркадия Юльевича, – уверенно сказал Андрей. Он не знал наверняка, но иного объяснения не было.

– Я знаю, знаю. Иди.

– А подробности?

– Подробность одна, – сказала Антонина. – Я там тоже была.

– Разумеется. Ни дня без строчки.

Антонина не угадала цитаты, пожала плечами и пошла обратно, готовиться к встрече с Бегишевым. Еще неизвестно, что выплачет Оскару Ильич, который осознает свое значение и незаменимость. Он-то жалеть Антонину не станет. Судя по всему, ее чары на него не действуют, а темперамент бесит.

Гаврилин был в каюте, он сидел у приоткрытого иллюминатора, сквозь который влетали снежинки и несли с собой холод, но не замечал этого и писал увлеченно, словно сочинял стихи.

– Жертва сионистского заговора! – воскликнул он, увидев Андрея.

– Не выяснил, что же там было? – спросил Андрей. – Мне не хотелось бы еще раз греметь с такой высоты.

– Боюсь, что сионисты сделали все дьявольски хитро. – Алеша отложил лист бумаги, исписанный мелко и неровно. – Вернее всего, спишут на естественные причины. Расскажи, где вы были, что вы делали?