Кира

Дождь, ну и что же? Ничего необычного для Ленинграда, скорее непривычна была жара. Дождь – первое, что привело Елену в состояние доброго расположения духа. И ещё… ах, да, дождь ведь к успеху! Да, да, именно так утверждала бабушка. И ликование заполнило душу. «Всё будет хорошо, всё будет просто замечательно», – как заклинание твердила Елена, прибирая с вечера разбросанные вещи. Принятый душ, чашка крепкого чая, и девушка энергично взялась за свой гардероб, тщательно подбирая необходимые аксессуары к наряду. Серая дымка платья, красиво облегающая фигуру, любовно обнимающий тонкую шею зелёный шарф, задрапированный на плече и заколотый золотой брошью. В тон шарфа поясок и маленькая сумочка, в которой кокетливо спрятался надушенный кружевной платочек, соседствуя с небольшой суммой денег.

Всё! Елена села перед зеркалом и внимательно осмотрела лицо. По привычке подёргала рыжую прядь волос. Время тянулось бесконечно медленно. С Яковом она должна была встретиться в три часа дня, а сейчас ещё только два. Ещё масса времени, а погода – не прогуляешься. Грановские?.. «Господи, да я же могу им сейчас позвонить!»

В коридоре стояла соседка и сердито отчитывала сынишку, который стрелял по сторонам бесовскими глазами, переминаясь с ноги на ногу и сердито разминая футбольный мяч. Сентенция наконец-то подошла к концу, и когда прозвучало банальное, ни к чему не обязывающее обе стороны: «Ты всё понял?», мальчишка стремглав метнулся к двери и уже на ходу, восторженный от обретения свободы, зазвенел: «Понял, ма-а!»

Елену развеселила эта сценка и она, поприветствовав соседку, набрала номер телефона.

Длинные гудки, пробиваясь через пространство, безнадёжно растворились в нём, и потерявшая терпение девушка повесила трубку.

«Ну, не судьба сегодня», – успокаивала себя Елена и, посмотрев на часы, всё же решила выйти пораньше. Дождь прекратился, воздух был свежим и чистым. Лужи, похожие на большие зеркала, придирчиво отражали оглядывающие себя в них лохматые тучи, которые сердито хмурились и уползали прочь, недовольные своим отражением.

Воробьи уже суетились возле хлебного магазина, растаскивая брошенный кем-то кусочек булочки. Между ними, сохраняя достоинство, ходили голуби, небрежно отгоняя глупую гвардию, и, не торопясь, подбирали крошки хлеба. Через дорогу осторожно переходила серая кошка, тщательно выбирая места посуше, брезгливо потряхивая лапками. Она была настолько поглощена своим торжественным переходом, что даже скандальная птичья орава не вызывала её интереса. Мимо Елены пробежала шумная компания ребят, о чём-то весело споривших.

Эта мирная картина начинающегося воскресного дня своей обыденностью успокаивала, отвлекала от омрачающих душу мыслей и приносила надежду на успех задуманного предприятия.

Яков

Яков уже ждал Елену на набережной. Он был совсем не похож на привычного Якова. От того мрачного, въедливого типа с извечно менторским тоном ничего не осталось, скорее, эти качества растворились в какой-то лихорадочной растерянности.

Увидев Елену, он улыбнулся и пошёл навстречу.

«А Яков-то – интересный юноша», – вдруг подумала Елена и протянула ему руку.

Он задержал её маленькую, крепкую ладошку в своей руке и сказал:

– Я рад тебя видеть. Ты сегодня необыкновенно красива.

– Спасибо, Яша.

Это «Яша» прозвучало мягко, совершенно непривычно для их отношений и растопило ледяную стену отчуждения.