Кира Ленн

Мне оставалось только смотреть ей вслед. Позднее я вернулся к Карине. Она беседовала с матерью до самого вечера. Карина вспоминала её каждый день. Говорила мне, как скучает и сколько всего хочет ей рассказать. Я вошёл в её покои осторожно. Моё сердце бешено колотилось, не знаю, то ли из-за моей хронической болезни, то ли из-за моих чувств к ней. Я боялся, хотя каждый раз вглядываясь в её чёрные глаза, испытывал превеликую радость. Она стояла у окна, глядя на вечернюю столицу, и заметив меня, не смогла сдержать улыбки. Я улыбался вместе с ней. Не знал, что делать. Она – моя будущая жена. Моя любимая. Карина не растерялась, в отличие от меня, и бросилась ко мне в объятия. Этот цветочный запах с её нежной шеи. Тёплые руки, обнимающие меня. Чёрные вьющиеся волосы щекочут моё лицо. Я набрался смелости и поцеловал её. Это был наш не первый поцелуй, но, казалось, самый важный. В тот момент Карина сказал мне самые прекрасные слова, что мне доводилось слышать в своей жизни:

– Я люблю тебя, Хайко.

Моё сердце забилось ещё сильнее. Если я сейчас умру, то умру счастливым.

– И я тебя люблю, Карина, – ответил я.

Та ночь была незабываема, и мысли о ней греют меня по сей день. Так продолжалось долгое время. Мы поженились. Сам принц пришёл на нашу свадьбу, ибо госпожа Ланд дружила со многими представителями королевской династии. Спустя время Карина обрадовала меня дивной вестью о своей беременности. Праздный миг. Всё шло своим чередом, но вскоре мирной жизни пришёл конец. Кланы начали войну за влияние, и Юллианн Агнесс не остался в стороне. Нужно было защищать себя и своих союзников. К тому же, сила и власть были на нашей стороне. Мы имели преимущество, и госпожа Ланд была уверена в победе, но больше всего боялась за жизнь своей дочери и будущего ребёнка, поэтому увезла её в отдалённую усадьбу под защиту лучших воинов клана. Я же вместе с госпожой Ланд остался в Л’э Сакрэ, вести войну. Госпожа не позволяла мне вступать в бой. Каждый раз, когда я пылал желанием биться, она препятствовала этому. Она никогда не обсуждала со мной это. Порой я думал, что она не доверяет мне, но всё это казалось мне неубедительным. Госпожа Ланд сама вела своих людей в бой. Каждый раз она возвращалась запачканная чужой кровью, и каждый раз я видел в её глазах горечь.

Чаще всего я думал о Карине. Я боялся, что не смогу держать её за руку в этот трудный момент. Боялся, что не увижу рождения моего ребёнка. Это вдохновляло меня поскорее победить и закончить вражду, поэтому я беспрекословно повиновался каждому приказу госпожи Ланд.

В один роковой день к нам прибыл стражник из отдалённой усадьбы, где жила Карина. Он был разбит. Слёзы стекали по его щекам. Он упал перед госпожой на колени, став молить о прощении. Я наблюдал за этим и терпел нарастающую боль в груди. Стражник рассказал, что на усадьбу напал вражеский клан. Кто-то продал нас. Алета была в ужасе. Я заметил, как она посмотрела на меня. Она увидела в моих глазах ненависть и пылающую ярость. Я хотел броситься на помощь любимой в ту же секунду. Я схватил меч и направился к своему коню, но госпожа остановила меня. Она выглядела необычайно спокойной, словно ничего и не произошло. Это пугало меня и злило одновременно.

– Принеси мне из подвала арбалет, Хайко, – попросила она.

Я едва не послал её, но всё же помнил кто передо мной, и выполнил её приказ. Я спустился в подвал, взял арбалет и болты, как вдруг услышал, что дверь захлопнулась. Я поспешил наверх, но решёточная дверь не поддавалась. Алета смотрела на меня через тёмную сетку. В её глазах я видел небывалую самоуверенность и страсть. Она могла сжечь весь мир одним своим взглядом.

– Выпустите меня, госпожа! Выпустите! – кричал я от ярости. – Что вы делаете?! Я должен спасти Карину! Я перебью их всех ради неё!

Я бил по двери. Брыкался, как дикий волк.

– Ты ещё так юн, дорогой Хайко. У тебя впереди вся жизнь, и поверь, хуже всего это жить с грехом на душе. Каждый день я вижу лица убитых мною людей. Каждый день я засыпаю с их бликом перед глазами. И каждый раз я надеюсь, что не увижу, как восходит солнце. Мне уже нечего терять. Бог не отворит передо мною райских врат. Запомни, Хайко. Человеческая жизнь – бесценна. Нет ничего в этом мире более ужасного, чем смерть. И я, надеюсь, что тебе никогда не доведётся её увидеть.

– Нет! Нет! Госпожа! Прошу! – вопил я.

Госпожа оставила меня и унеслась прочь. Я слышал лишь топот её коня. Мне было больно. Я чувствовал беспомощность, и презирал себя за собственную глупость. Меня выпустили спустя время. Мой собрат заметил меня и отворил дверь. Я в ту же секунду вылетел из дома, запрыгнул на коня, и, сверкнув копытами, молнией ринулся с места. У распахнутых ворот лежал убитый стражник. Я поднял с земли арбалет и перезарядил. Конь Алеты бегал по саду. Он был чем-то напуган. Множество перетоптанных следов свидетельствовали о битве. Я вошёл в усадьбу.

Карина! Карина! – звал я любимую, но не получил ответа.