Кира в стране дирижаблей

«Берегитесь, Кира! Бабочка, которой отрывают крылья, снова становится гусеницей» – предупредил ее писатель, но Кира знала, что ее крылья никому не оторвать. Это не крылья бабочки, она стала ястребом, она – хищник.

Но хищники тоже боятся. Ей страшно, но она выдержит.

Она уже не боялась монстров под кроватью, как в детстве, когда от страха мочила трусики, а нянечка, причитая меняла простыни. Нет, монстры над кроватью были куда страшнее, и, закрывая на ночь глаза, она старалась их уже не открывать, потому что ждала увидеть ужасное клыкастое лицо Дракулы-старшего прямо перед собой. И этот страх снова и снова загонял ее в постель к брату. Он – рыцарь ночи, развеивал ее страхи. И спрятавшись у него за плечами, обняв спину, она засыпала, засыпала тихо до следующего утра.

Кира встала, чтобы крадучись на цыпочках, как обычно пробраться в спальню к Владу, но не успела она выйти из комнаты, как где-то на первом этаже раздался крик! Вой! Выстрел!

39

Дорогой читатель, оторвемся ненадолго от повествования о главных героях и переместимся на несколько минут назад. Причем, перемещение это будет не как часто бывает в книгах – посредством движения персонажей, за которыми как бы следует зритель. Нет, в данном случае читатель проследует не за героем, а предметом – Кириным письмом, которое приведет невидимых наблюдателей к еще одному персонажу, не главному, однако все же значительному, может быть самому важному, по крайней мере, в этот момент…

Пашик шел по коридору, стараясь ставить ногу так, чтобы ни одна половица не скрипнула. Подсунув письмо для Влада под его дверь, мальчик теперь спешил выбраться из дома. Дальше останется перемахнуть через ворота и бежать, бежать, бежать, прижав горячий конверт к груди. Бежать как кузнечик. Бежать чтобы не увидели, не догнали. Он не подведет Киру. Ни за что.

Она нравится ему больше, чем кто-либо другой в этом доме, куда отец пристроил его и брата Яшу на работу. Кира добрая, и в ней есть жизнь. А дети всегда это чувствуют.

Лестница… теперь нужно пройти через холл… В доме ни звука. Кажется, что все спят, но это не так. На улице ночь, а значит вампиры вышли на охоту. Герб с летучей мышью шевелился над камином. Свет потушен, но кровопийцам не нужен свет.

Осталась входная дверь. Маленькая ручка схватилась за холодную щеколду. Заело. Пашик изо всех сил дернул – один раз… другой… ЩЕЛК! Металлический звук похожий на щелчок затвора винтовки, которой тебя будут расстреливать, прошелся по всему дому.

Дверь распахнулась, впуская в дом мокрый ветер. Северный пейзаж уже напитался осенней краской. Шелест желтых цветов манил к себе…

– Стой, паршивец! Куда это ты собрался так поздно? – сзади мальчишки стояла темная фигура Дороти.

– А? – почти прокричала она. – Что это ты там прячешь?

Пашик рванулся через двор. На ветру качалась его растрепанная шевелюра, кучерявое приведение мелькало между елей, размахивая растянутыми рукавами рубашонки.

– Ага, щас мы тебя!! – слышалось позади.

Унести письмо. Унести письмо. Унести письмо!

– Эй! Эй! Эй! – и голос Дороти постепенно сменился собачьим лаем. Пашик глянул – доберманы графа Дракулы взяли след. Они – черные оборотни ночи. Мускулистые лапы уверенно ступают на землю и в ту же секунду отрываясь, несут лоснящееся тело вслед за мальчиком. Он – добыча. Он – мясо.

Погоня длилась не долго. Азраил быстро настигнул цель, вцепился в ногу, разрывая штанину и плоть. Пашик повалился на пыльную землю. Сзади уже поспешала Дороти и другие слуги, но они не успевали. Челюсти Азазелло клацнули у самого уха, сбрызнув лицо песьей слюной.

Еще секундная и собака вонзит клыки мальчику в горло, вырвет кадык, сломает шейные позвонки, будто это всего лишь куриные хрящички.

Пашик попытался хотя бы засунуть письмо себе в рот – так делали в фильмах про шпионов. Съесть конверт, пока он еще может жевать, и не важно, что кровожадные псы хозяина все равно выпотрошат ему брюхо, достанут из желудка письмо, уже покрытое желчью и кислотой, но не успевшее перевариться. От Дракулы ничего нельзя скрыть.

Вдруг раздался выстрел. Сквозь слезы и сопли Пашик увидел спешащего к нему Владимира Однабокова с дымящимся револьвером в руках. И тут же Азазелло повалился на ребенка, заливая его одежду кобелиной кровью.

Пес еще скулил, но через секунду притих и уже не двигался. Испугавшийся Азраил куда-то убежал.

Когда собачье тело подняли, мальчик пришел в себя и огляделся. Вокруг него стояли Дороти, Однабоков, Кира, Влад и… Адольф Геннадьевич Дракула…

Все молчали. Первым заговорил граф:

– Поздравляю вас, прекрасный выстрел. Полагаю, мальчик обязан вам жизнью.

Однабоков склонился в полупоклоне:

– Я прошу прощения за вашего пса.

– Пустяки, – Дракула взял мальчика цепкой рукой и рывком поставил на ноги. – О, вижу ты поранил ногу. Какая жалость. А это что у тебя за бумажка?

Он вырвал из потных ладошек конверт и оглядел всех, остановив взгляд на Кире и Владе. Сын и племянница молчали.

– Вы не в курсе что это? – Дракула поднял одну бровь.