Кирилловцы vs николаевцы. Борьба за власть под стягом национального единства

О «единоцарствии» (по сути об идеологическом сотрудничестве) либерализма и консерватизма на русской почве говорил и князь В. П. Мещерский. В то же время издатель журнала «Гражданин», разумеется, не являлся представителем либеральной парадигмы. Публицисты второй половины XIX — начала ХХ века называли его «мошенником пера», «газетным мистификатором», «старым шутом». Не менее интересны и отдельные попытки политических выступлений на этот счет. Так, петербургский историк А. Э. Котов считает создание газеты «Берег», основанной новороссийским профессором П. П. Цитовичем в 1880 году в Санкт-Петербурге, одним из таких проектов либерально-консервативного синтеза. В. К. Кантор в 1988 году оценивал Цитовича как «типичного представителя буржуазного либерализма», что, конечно, можно считать данью времени. Однако интересным показателем того, что «Берег» не отвечал консервативному направлению отечественной политической мысли, стало то, что его издание не приветствовали публицисты «националистического „русского направления“»[189]. В одной из передовиц за апрель 1880 года было сказано, в частности, следующее: «Мы желаем самого широкого распространения в обществе либеральных идей и осуществления их в практической жизни; не оспариваем их цивилизующего влияния, но при одном обязательном и неизбежном условии: чтобы представители либерализма на всех поприщах практической деятельности стояли вровень со своей задачей, чтобы их образование и политическое убеждение были действительно серьезными, а не служили бы блестящей декорацией, скрывающей внутреннюю немощь и ложь; чтобы либеральные идеи действительно проводились в жизнь, во всей их полноте, без тенденциозных искажений и приспособлений. Инициатива такого полного либерализма у нас всецело принадлежит правительству и реформаторской деятельности»[190].

Страницы отечественной периодической печати времен формирования либерального консерватизма как будущей идеологии, а изначально как направления мысли, достаточно любопытны. Так, интересным синтезом нескольких направлений консерватизма стал «Варшавский дневник», который выходил в столице Царства Польского. Во многом данная газета ассоциируется с «революционным консерватизмом», который появился в России начиная с 1870-х гг. Как отмечает А. Э. Котов, формально совпадали понятия революционного консерватизма на русской почве и консервативной революции в Германии. «Варшавский дневник», по мнению исследователя, в 1880-е гг. запечатлел на своих страницах представителей всех направлений консерватизма: «сословно-дворянского (Н. Н. Голицын и К. Н. Леонтьев), этатического (П. К. Щебальский) и славянофильского (П. А. Кулаковский). Взгляды каждого из них содержали в себе тот или иной элемент, ассоциировавшийся тогда с революцией: либо правовой нигилизм, либо демократизм и либеральный национализм»[191]. Однако для представителей катковского направления в русской общественной жизни было очевидно, что «единственным европейцем в России» является государственная власть, что противоречило идеям либерального консерватизма.

Как отмечает специалист по русскому консерватизму А. В. Репников, «в начале ХХ века попытки внедрить либерально-консервативную идею в политическую жизнь страны потерпели неудачу. Правые партии, их идеологи и теоретики позиционировали себя как убежденных антилибералов»[192]. Стоит также согласиться с мнением историка и в том, что на платформе газеты «Новое время» мог выработаться либеральный консерватизм в русской политической жизни начала ХХ века. Однако исход оказался удручающим — русская национал-либеральная доктрина потерпела фиаско не только на практике, но и в теории[193].