Читаем Кировская весна 1936-1937 полностью

Кировская весна 1936-1937

По кратчайшим расстояниям, в стороны от направления движения, там, где был плохой обзор местности, выехали кавалерийские отдельные разъезды. Как только получили радиосигнал от передового отряда о прохождении дефиле и выходе передовых подразделений на первый рубеж, мы дали радиосигналы главным силам: немедленно начать поэшелонное передвижение через дефиле с целью выхода в исходные районы для захвата основного рубежа.

Через два часа все главные силы, преодолев болотистое пространство, вышли на свои направления. Штаб дивизии и командование к этому времени находились в центре этих сил. Из донесений передового отряда и его разведорганов стало известно, что навстречу нашей дивизии двинулась по основному направлению колонна в составе двух полков с артиллерией, отдельной колонной один стрелковый полк, усиленный артиллерией. Разведывательные органы «противника» находятся впереди авангардов на удалении 6-8 километров. А судя по тому, что и разведывательная авиация не летала, мы были уверены: «противник» пока еще не обнаружил нашу группировку на марше.

Как всегда неожиданно, к штабу подъехал С. К. Тимошенко.

– Что вам известно о «противнике»? Где части вверенной вам дивизии? – спросил он.

Я показал на своей карте, где части «противника», где и в какой группировке находится вверенная мне дивизия, а также доложил свое решение. С. К. Тимошенко попросил показать и отметить на его карте район, где я думаю атаковать «противника», и направление ударов полков.

– Это предварительное решение, если, конечно, не будет серьезных изменений обстановки, – сказал я.

По улыбке С. К. Тимошенко понял, что попал в точку. Это придало мне больше уверенности.

– Как будете доводить свой приказ до полков и где будете сами в период сближения и завязки боя? – спросил он.

Я ответил:

– В правую колонну 20-го кавполка, который имеет задачу сковать «противника», в составе стрелкового полка поедет начальник оперативного отдела Архипов, 19-й кавполк, усиленный дивизионом артиллерии и эскадроном танков, будет действовать против главных сил «противника» с фронта. Туда приказ передаст мой заместитель комбриг Дрейер. Главным силам дивизии, которые должны обойти с фланга группировку «противника» и атаковать ее с тыла, приказ передам сам. Там же буду находиться до конца боя. Сейчас одновременно с выездом в части моих делегатов будут переданы короткие приказы по радио.

– Желаю успеха, – сказал С. К. Тимошенко в машину, уехал в сторону «противника».

Как мы и рассчитывали, 19-й и 20-й кавполки завязали с фронта жаркий бой с подошедшим «противником», что облегчило нашим главным силам ориентирование в обстановке.

Но каким беспечным оказался наш «противник»! При обходе его с фланга и при развертывании наших главных сил у него в тылу нас никто не обнаружил. Остановившись на одной из высот, мы видели: один стрелковый полк «противника», развернувшись фронтом на запад, ведет бой с нашим 19-м кавполком, который занял очень хороший огневой рубеж. Другой совершает обходное движение по пахоте, видимо, с целью выхода во фланг 19-го кавполка, который «противником» был принят за нашу главную группировку.

В это время из-за перелесков, развернувшись в боевые порядки, двинулись наши танки, за которыми следовали в предбоевых порядках главные силы дивизии. Открылся шквальный огонь танков и артиллерии. А затем послышалось громкое тысячеголосое «ура». Как это и бывает во встречном бою, что произошло дальше – понять было трудно.

Что же все-таки случилось? Какая сторона лучше маневрировала, быстрее развернулась и удачнее нанесла удар? Об этом мы узнали только на разборе, который состоялся тут же в поле. Разбор произвел лично командующий Семён Константинович Тимошенко. Минут пять он ходил молча перед строем командиров обеих дивизий, и затем, остановившись, начал так:

– Я сегодня ночью в вагоне с удовольствием прочитал книгу «Канны», которую вы, товарищ Иссерсон, написали. (Иссерсон был командиром 4-й стрелковой дивизии.) Но вот здесь, в полевой обстановке, у вас «Канн» не получилось, да и, вообще говоря, ничего не получилось.

А затем, разгорячившись, продолжал:

– Как это можно допустить, чтобы стрелковая дивизия дала себя окружить и разбить во встречном бою с кавалерийской дивизией? Как могло получиться, что сам комдив и его штаб были захвачены во время завтрака на поляне, когда обстановка требовала от них особой бдительности и разведки «противника»?

Указав на ряд серьезных недостатков в действиях 4-й стрелковой дивизии, Семён Константинович Тимошенко сказал, что 4-я кавалерийская дивизия произвела на него хорошее впечатление.

Нам, кавалеристам, было приятно слышать похвалу командующего, но в то же время мы были искренне расстроены неудачей 4-й стрелковой дивизии, с которой находились в одном гарнизоне и очень дружили.

{31}