Кирза и лира

Мимо них дружной вереницей проезжала армейская колонна. Офицеры вопросительно выглядывали из-за мокрых стекол кабин или сочувственно и ехидно интересовались:

— Что такое, лейтенант, сдохли, да?.. Опять искра в баллон ушла?.. Может, вас на прицеп взять?.. Что, специально, да, лейтенант?..

— Радиатор, — каждой проезжающей машине, обреченно разводит руками командир, показывая на мотор. Мол, смотрите, я-то тут при чем.

— Ну-ну!.. Загорайте, загорайте под дождичком-то, сачки. — Веселились в машинах.

Тут же шустро подскочил УАЗик зампотеха. Пожилой подполковник, неуклюже выбрался из него.

— Что случилось, лейтенант? Чего встали?

— Да вот, товарищ подполковник… — как-то неопределенно показывает офицер на раскорячившегося под капотом водителя.

— Савельев! В чем дело? Что случилось?

Высунувшаяся из зампотеховского УАЗика голова связиста, в пилотке и черных наушниках, тревожным голосом перебивает ответ:

— Товарищ подполковник, вас «Амур семьдесят первый», срочно на связь…

— Иду, — нервно отмахивается зампотех, — погоди. Ну, что тут, у тебя, Савельев?

— Радиа-атор, товарищ подполковник… — чуть плаксиво гнусавит водитель.

— Что радиатор? Радиа-атор… в душу мать! — Зло передразнивает зампотех водителя. Оборачивается на проходящую колонну. — Где эта ПАРМка, м-мать её?.. Как подойдет, Савельев, всё срочно отремонтировать, это приказ! Понятно?

— Так точно!

— Товарищ подполковник, — нервно торопит связист. — Ну, вас же «первый» вызывают… Срочно!

— Ну иду же, иду. — Переваливаясь, подполковник вприпрыжку бежит к машине.

В этот же момент, объезжая их, впереди, скрипя деревянной, оббитой железом будкой, тяжело затормозила передвижная авторемонтная мастерская. Та самая ПАРМка, на которую только что сетовал зампотех. Встала, для решения возникшей проблемы, как лист перед травой. Из кабины высыпала улыбающаяся троица: водитель и два прапорщика, с сожалением для себя прервав серию веселых анекдотов про глупого чукчу, как он, значит, в Москву приехал. Один из них — старший прапорщик, начальник ремслужбы, другой его помощник, просто прапорщик. С достоинством, неспеша, вразвалочку, кутаясь от дождя в плащ-накидки, с уже серьёзными лицами подходят:

— Ну, что раскорячился тут, Савельев, а? — машинально заглядывают в горячий моторный отсек, спрашивают. — Что тут у тебя?

— Да вот, радиатор, товарищ старший прапорщик.

— Вижу что радиатор… И что?

— Кипит!..

— Как кипит? Почему это он у тебя кипит?

— А воду проверял, мудило? — Это уже спрашивает просто прапорщик.

— Да, утром! Под пробку было.

— Не — да, а так точно, ёпт… — наставительно, с нотками надвигающейся грозы, поправляет просто прапорщик, как штопор в пробку ввинчивает.

— И что? — пока всё ещё индифферентно, допытывается до сути старший прапорщик.

— Не знаю, кипит вот.

— Кипит у него! — Точь-в-точь, как и подполковник, передразнивают прапорщики солдата. — Не знает он!.. Слазь на х… отсюда, мудак. Радиа-атор у него, понимаешь…

Зампотех в это время, переговорив со своим старшим «Амуром», высунувшись из машины громко, недовольным голосом спрашивает у ремонтников:

— Ну, что там у него, Барышев? На долго, нет?

— Никак нет, товарищ подполковник. — Так же громко отвечает Барышев. — У него или термостат запал, или его там вообще нету. — Профессионально информирует просто прапорщик. Тут же получив ощутимый, но не незаметный для подполковника тычок в бок от своего старшего прапорщика, быстро поправляется. — Нет-нет, есть у него термостат, есть, но только запал он, из строя вышел. Точно.

— Ну так ремонтируйте быстрее. Чего стоите?

— Щас сделаем, товарищ подполковник. — Деланно засуетились прапорщики. — Генка, — бросают своему водителю, дембелю, — быстренько, глянь-ка там, у нас, в будке, под верстаком в коробке, валялись где-то вроде запасные. — И тут же водителю Савельеву. — Чё стоишь, как в штаны наср… тащи инструменты.

— Какие?

— Все, какие есть.

— У меня всего три…

— Вот все и… Как, три?! Какие — три?

— У меня? Балонник, отвертка и ключ семнадцать на девятнадцать, кажись. Всё.

— И всё?! — очень искренне удивляется старший прапорщик.

— Вот, бля, водители!.. Как так можно ездить? — поддакивает просто прапорщик.

Водитель, опустив плечи, стоит под косыми струями дождя, переминается с ноги на ногу, ёжится от попадающих за широкий, для него ещё, воротник гимнастерки холодных дождевых капель, хочет сказать, что не виноват он, что проверял он… Обиженно хлопает глазами, шмыгает носом. Гимнастерка, пилотка, штаны, и всё снаряжение на нем потемнело от дождя. Вода капает с носа, стекает с подбородка и с чумазых, в красных, свежих и подсохших, сбитых ссадинах рук.

— Что ты мнёшься тут передо мной, как пидор перед еб… Встань как положено, мудак. — Солдат вытягивается, испуганно тараща глаза. — Ты инструмент у меня получал? — спрашивает старший прапорщик.

— Так — то на «ГАЗон».

— Тебя спрашивают: ты получал у меня набор или нет?

— Да! Два месяца назад, когда получал «ГАЗон».

— Получал значит. Та-ак. И где он?

— Инструмент?

— Ну не «ГАЗон» же, твой долбанный.

— Нету.

— Ах, не-ету? Та-ак. А почему-у нету?