Кишот

– Они арестовали всех, кто, по их мнению, причастен к этой схеме? – с замиранием сердца уточнил Кишот.

– Насколько нам известно, да, – сообщила дикторша. – Мне действительно пора идти.

– А что с моим сыном? – не унимался Кишот.

– Он до сих пор в розыске, – ответила дикторша. – Любопытный факт: на официальных видеокамерах не удалось обнаружить никаких следов его существования. Нам было бы очень интересно обсудить это с вами. Вам надлежит явиться…

Кишот дотянулся до пульта и выключил телевизор. Похоже, будет правильно на время воздержаться от просмотра новостных программ.

Он дважды позвонил по телефону. Сначала сестре. Женщина-Трамплин ответила на звонок, но ограничилась быстрой отповедью.

– Было большой ошибкой встречаться с тобой, – сказала она. – С тобой и этим бессовестным юношей. Иногда самое правильное – не думать ни о никаких примирениях. Нам с тобой больше не о чем говорить.

– Я и подумать не мог, что он может оказаться таким, – начал Кишот. – Я воображал, и он…

Ему пришлось замолчать на полуслове, ведь он не представлял, как сказать ей в такой момент о том, что он вообразил его, и Санчо появился на свет. Он спешно поправился:

– Я даже не воображал, что он способен на подобное.

– Нам больше не о чем говорить. Прощай! – Женщина-Трамплин повесила трубку.

Кишот долго смотрел на телефон перед тем, как позвонить мисс Салме Р. Когда он наконец набрал ее номер, труб icy снял Андерсон Тайер.

– Ты, – приветствовал его Андерсон Тайер. – Ты чертов кусок дерьма. Говори, где ты находишься, я сдам тебя в полицейское управление Нью-Йорка!

– Я просто хотел поделиться с мадам своей искренней радостью по поводу ее выздоровления, – ответил Кишот.

– Я выслежу тебя, – продолжал Андерсон Тайер. – Ты понял? Только попробуй еще раз появиться рядом с ней, сволочь, и я отыщу тебя даже на другом конце света!

– Я понял, – ответил Кишот.

Невидимая завеса, отделявшая его мир от мира Салмы, сделалась прочнее и толще, и пройти сквозь нее он больше не мог.

– А я знаю, как пройти, – прозвучал чей-то голос совсем рядом.

Кишот подскочил от неожиданности. Голос определенно звучал внутри комнаты. Телевизор был выключен, и никого, кроме Кишота, в ней не было.

– Это я, – продолжал голос. – Твой верный пистолет, “глок 22”.

Похоже, реальность в “Блю-йоркере” начала разрушаться так же быстро, как и снаружи. Сначала с ним с экрана разговаривала ведущая новостей, теперь решил побеседовать пистолет.

– Широко известно, – продолжил пистолет, – и много раз описано, как ничем не примечательному старому неудачнику вроде тебя пробить завесу, которая отделяет его от мира избранных, мира света, славы и богатства. При помощи пули. Я могу помочь тебе. Это единственный путь для тебя. Пуля соединит тебя с твоей Возлюбленной навеки, до конца времен.

– Это не моя история, и она никогда не будет моей, – с достоинством ответил Кишот. – Я здесь, чтобы нести ей не разрушение, а спасение.

– Пиф! Паф! Ой-ой-ой! – обольщал его “глок”. – Ба-бах! И она твоя навеки!

– Замолчи, – урезонил Кишот свое оружие. – Отойди от меня, Сатана.

– Но как иначе ты собираешься быть с ней вместе? – осведомился пистолет. – Ты еще передумаешь. Придется. Я буду ждать.

– Я люблю ее, – ответил Кишот. – Любовь найдет, как все устроить.

Глава девятнадцатая, в которой Санчо получает ответ на свой Вопрос

Как так случилось, что почти сразу после рождения я стал таким человеком? Вором, обманщиком, который связал и ограбил собственную тетку – конечно, аккуратно, естественно, бережно, само собой разумеется, я не хотел причинить ей ни малейшего вреда, – но все же я сделал то, что сделал; так в какой же момент я превратился в морального урода, преступника в бегах?