Кишот

Санчо подбежал к двери и выглянул на улицу. Он увидел, что мистер Ионеско вышел из своего мотеля через дорогу от кафе и смотрит в том же направлении, что и он. Вскоре с диким грохотом из-за угла показался огромный мастодонт, М. americanum, живой и во плоти, хотя последних представителей этого вида видели в Северной Америке не менее десяти тысяч лет назад. Он энергично двигался по дороге, круша припаркованные машины и витрины магазинов. От ужаса Санчо замер на месте, не в силах шелохнуться.

– Господь Всемогущий! – завопил мистер Ионеско. – Фрэнки, это ты?

– С тех пор как я приехал сюда из Румынии, спасаясь от коммунизма, среди жителей Беренгера еще не бывало подобного раскола, – рассказывал мистер Ионеско.

Они втроем сидели в баре его мотеля и занимались тем, что им было сейчас больше всего нужно: распивали крепкие напитки. Ионеско пил водку, Кишот и Санчо – виски.

– Не представляю, чем все это может закончиться, – продолжал владелец мотеля. – Кто будет застилать постели и пылесосить номера? В происходящем нет никакой логики. Совершенно нормальные люди, абсолютно нормальные – мои соседи, сотрудники отеля, одноклассники моих детей – за ночь перерождаются в мастодонтов! Просто так, на ровном месте! Предугадать, кто будет следующим, невозможно. Теперь вы понимаете, почему я хотел осмотреть ваши уши, носы и зубы? Искал, как я это называю, признаки мастодонтизма, хотя медициной и не доказано, что есть такое заболевание.

– А до появления мастодонтов люди жили в вашем городе счастливо? – поинтересовался Кишот.

Ионеско пожал плечами.

– Счастливо или нет, кто знает. Но они выглядели нормальными людьми. А теперь оказалось, что многие из них были мастодонтами в человеческой, так сказать, шкуре.

– Насколько многие? – поинтересовался Санчо.

Ионеско беспомощно взмахнул руками:

– Трудно сказать. После перерождения они в основном держатся вместе, у реки, мы туда больше не ходим, хотя раньше там рука об руку гуляли влюбленные, и люди приходили закусить хот-догом с содовой и полюбоваться закатом над водой. Иногда кто-то из них вламывается в город, как сейчас Фрэнки, – хотят посмотреть на свои старые дома, может, хотят, чтобы все вернулось, как было, а может, ненавидят свои прежние жилища за то, что они их больше не принимают, и хотят разрушить здесь все до последнего камня. В центре люди буквально сходят с ума от страха, все ищут друг у друга первые признаки перерождения, когда уши и зубы увеличиваются и появляются клыки. Как только ты превращаешься в мастодонта, не можешь здраво мыслить. Мастодонты отказываются признавать, что превратились в жутких сюрреалистических мутантов, проявляют злобу и агрессию, запрещают своим детям ходить в школы, отказываются признавать, что образование необходимо. Лично я считаю, что многие из них по-прежнему способны изъясняться на английском, но вместо этого они предпочитают реветь, как чертов горн. Когда это только начиналось, пара монстров пыталась убедить нас, что они – истинные американцы, в то время как мы – динозавры, которым давным-давно следовало полностью вымереть. Но потом они перестали с нами разговаривать, только ревут, как сломанный горн.

– Я слышал, как играют на горне, – сухо заметил Кишот. – Уверяю вас, он звучит несколько иначе, чем вы полагаете.

Ионеско и бровью не повел.

– Для меня слова горн и мастодонт неотделимы, – только и сказал он. – Больше тут и сказать-то нечего.

– Когда мы заселялись, – спросил его Санчо, – вы сначала сказали что-то насчет баррикад, а потом притворились, что такого не было.

– Здесь планируют сделать карантинную зону, – объяснил Ионеско. – Из-за мастодонтизма. Чтобы не позволить Соединенным Штатам Америки стать страной мастодонтов. Во всяком случае нам это обещали – на местном радио, из грузовиков городских властей через мегафоны, на сайтах официальных учреждений. Но вы здесь, а это значит, что никакие баррикады не были построены. И мастодонты, возможно, уже в тоннеле Линкольна, и теперь слишком поздно, уже все потеряно.

– Не все изменения обратимы, – начал рассуждать Кишот. – В какой-то момент наступает, если угодно, точка невозврата, пройдя которую нам придется признать, что мастодонты – такие же граждане, как мы сами, и начать строить с ними отношения, как бы враждебно они ни были к нам настроены, какими бы незаинтересованными и предвзятыми ни оказались. Хотя мы давно и много путешествуем, но ни разу нигде не слышали о подобных существах, а это значит, что, скорее всего, это проблема Беренгера, местного микрокосма, и если так, все под контролем, и Америка по-прежнему останется страной, которой была всегда.

– Но нам-то что делать? – Ионеско чуть не плакал. – Мой бизнес уничтожен, как и почти все в этом городе.

Не выпуская стакана с виски, Кишот поднялся на ноги. Его слегка покачивало.