Киска ректору не игрушка!

К сожалению, это решение оказалось немного опрометчивым, точнее оно было продиктовано хронической усталостью из-за вечных пробок, огромных пеших расстояний, толп в метро с его коварными сквозняками, бомжами и сомнительными личностями, спящими в вагоне до победного. Хуже всего было ездить в другой корпус, до которого было целых две пересадки. Везёт тем, у кого все части института в одном здании, или хотя бы рядышком. А у кого нет – знайте, как я вас понимаю и заочно сочувствую.

Так вот, тем ужаснее для меня было сидеть на руках, как я недавно узнала, ректора академии тайн, и ждать, когда же мы вновь прибудем в очередное учебное заведение.

Шальная мысль – а не послать бы всё к чёрту, укусить Люпина и сбежать по переулкам, мимо которых мы шли ранним-ранним утром, закралась в голову и прочно там обосновалась.

Хозяин меж тем, пользуясь моим обществом, как оправданием, решил поговорить сам с собой.

– Оказывается, если вставать пораньше, можно миновать удушливую жару и ночные горшки, то тут, то там выливаемые в сточную канаву переулков.

Как он сказал? Ночные горшки?

Эврика! Так вот оно что?! Вот почему у них дома нет туалета, ведь они…

Тьфу, не буду об этом.

Одно радовало – найденный ответ на один из сотни вопросов, штурмующих мою маленькую головушку.

Теперь, если мне кто-нибудь скажет, что кошки – мстительные создания, я с ним очень сильно поспорю. Ну откуда, скажите, в их маленьких головушках взять столько серого вещества и подкорки, чтобы запоминать события столетней давности? Они просто шкодят, потому что могут, умеют, практикуют. И никакого особого смысла в этом нет.

К тому моменту, когда я перестала вести внутренние дебаты и, наконец, с интересом осмотрела город, мы успели пройти по одной широкой улице с уютненькими домиками, у которых причудливо торчали наружу деревянными перекрытия, а сами фасады были покрашены разноцветными красками. Честное слово, я как будто попала в Копенгаген, причём обязательно в старую его часть с домиками из красного кирпича, где-то покрытого побелкой, с его оранжевыми пологими крышами, украшенными мансардными окошками, и маленькими душистыми садиками на небольших клочках земли перед крыльцом. А где не было земли, стояли большие цветочные горшки с благоухающими кустиками.

Красотень несусветная, особенно для тех, кто вырос среди советских панельных домов и хрущёвок, или же где-нибудь возле НПЗ в районе Северного Бутово. Хотя и у нас есть чем гордиться в архитектуре Москвы: сталинские высотки, ВДНХ, Кремль с собором Василия Блаженного. Но больше всего мне в душу запали именно Арбаты (новый и старый), Китай-город и Останкинская башня. Когда долгое время жила с родителями возле Тимирязевской, за первым МКАДом, ещё до строительства монорельса, то часто отправлялась вместе с мамой гулять в сторону музея космонавтики, садились на велики, и вперёд. Сверкающая светодиодными экранами башня служила нашим топографическим ориентиром.

Не успела я как следует примерить мысль о побеге, тем более применить её в действие, как вдруг мы уже пришли. Вместе со мной на руках Люпин скользнул в высокую чёрную кованую калитку, на которой красовалась огромная, того же цвета овальная эмблема кривой спирали, перечёркнутая стальным серебристым мечом. Вот и всё, что я могла о ней сказать, потому что она осталась позади. А дальше нас встречала узенькая тропинка, вымощенная квадратным булыжником. Неровным, судя по ректорской походке.

Зелёные высокие кусты справа причудливо сочетались с зелёными высокими кустами слева, но другими: овальной формы против прямоугольной, или как-то так.

– Я тебя оставлю в преподавательской, потому что в мой кабинет тебе нельзя. Наведёшь беспорядок там – я очень сильно рассержусь, Буся, – увещевал меня ректор, пока мы шли к ещё одной калитке, минуя несколько рядов лавочек, пока что пустых. Посмотрим, как будет через несколько часов.

Ведь я точно не собираюсь оставаться в том месте, где скоро будет обретаться толпа народу, наверняка не очень любящая чёрных кошек. Не затискают, так замучают до смерти. Особенно парни. Помнится, гуляя по парку, несколько раз даже прогоняла малолеток, которые мучили котов. Кто-то шугал и загонял бедняг на дерево, кто-то пытался причинить физический вред.

Так я, кстати, и спасла Марио, когда подростки бегали за ним по парку с палками в руках.

Ох, такой храброй себя я ещё не ощущала, особенно когда чувствовала, как он дрожит у меня под курткой, словно осиновый листик. А я, вся такая сильная, спасла его, когда во всю глотку накричала на хулиганов.

– Мр-р-р, – невольно заурчала я.

Хозяин слегка удивился, устроил меня на другой руке и даже погладил за ушками.

– А ты, оказывается, не только кусаешься и царапаешься, а?

Ага. Так и подмывало убедить его в обратном, но выпускать когти всё-таки не стала. Сидела смирно, пока мы шли вдоль фасада здания в викторианском стиле.