Кислород

Он приходит раз в неделю, обычно по воскресеньям, чтобы побыть с мальчиком. Исчезновение сына – дело серьезное, думает Гэвин, возможно, отец уже в дороге, несется сюда на максимальной скорости. Вспомнился тот вечер, когда он делал вид, будто целиком поглощен видеоигрой, а на самом деле отключил звук в наушниках. И тут Гэвина осеняет: а что, если исчезновение сына заставит помириться его родителей, которые избегают смотреть в глаза друг другу?

Ничего особенного тогда не произошло. Просто они поспорили – и все изменилось. С силой захлопнулась дверь – и отец исчез.

Гэвин как будто снова сидит перед экраном и вместе с горсткой мятежников мчится по пустынным, полным опасностей пространствам Голмы, шестой планеты системы Хагарта. Это его любимая игра, в том числе потому, что у заместителя командующего та же фамилия, что и у него: Вуд. Джейсон Вуд, межгалактический наемник с роботизированной рукой, которая может снести горы, а при необходимости даже превратиться в фотонную пушку. Но Гэвин никогда не отождествляет себя с ним; он предпочитает смотреть, как сражается Джейсон Вуд, с позиции командующего, Медведя Алто. Из отряда, брошенного в бой в самом начале миссии, почти всегда остаются в строю только они двое.

Помимо возможности отключить звук в наушниках, Гэвин пользуется еще одним удобством: полуоткрытой балконной дверью, в которой отражается все, что происходит на кухне.

То, что это не рядовая ссора, он понял сразу. Во-первых, они говорили по-итальянски, а это бывает достаточно редко. Итальянский – трудный язык; время от времени Гэвин произносит на нем несколько слов, а иногда может даже составить целую фразу, хотя мама и говорит, что ему надо подучить спряжение глаголов.

Иногда они рассказывают ему о своей прежней жизни на другом конце света: об учебе, о городах… О том, как они познакомились, а позже стали мужем и женой. Однажды они решились на безумство: бросили все и начали жизнь с нуля за океаном. Бывает, мама, с любовью глядя ему в глаза, говорит: «Новая жизнь началась с тебя». Наверно, такие слова должны доставлять радость, но в воображении Гэвина почему-то возникает огромный камень, которому она никак не может подыскать подходящее место. Чтобы прогнать эту неприятную мысль, он произносит по-итальянски названия разных вещей. Его завораживает звучание этих слов на другом языке: «стол», «вешалка», «гостиная», «люстра»… Вначале мама позволяет ему играть в эту игру, но недолго: у нее важные дела, которые нельзя отложить… Случается, хоть и редко, что мальчик продолжает игру ей назло: ему кажется, что его не хотят признавать полноправным участником этой истории, которая, как-никак, имеет к нему прямое отношение. «Не лезь не в свое дело», – без слов говорят ему родители, когда он проявляет чрезмерное любопытство. И одновременно они как будто навязывают ему какую-то ответственность: «Новая жизнь началась с тебя». Гэвин знает, что кроме отца и матери, других родственников у него нет. Так иногда случается: например у Гордона Селлера (многие думают, что именно поэтому он такой задира). Мальчик знает Коди как свои пять пальцев. О пространстве, лежащем за пределами округа Парк, у него более смутные представления.

Ссора на кухне как-то связана с Сарой Хокинс, владелицей сувенирной лавки на Шеридан-стрит; та гребет деньги лопатой, продавая втридорога магнитики и открытки; туристы, которые заезжают в Коди по дороге в Йеллоустон или на обратном пути, тратят на это добро целые состояния. Самый ходовой товар – естественно, сувениры, связанные с Буффало Биллом. Его миниатюрные фигурки буквально сметают с прилавка: не успевает отец Гэвина привезти новую партию, как витрина мгновенно пустеет. Он – гений. Большую часть времени он проводит в мастерской за домом. Заходя туда, как будто попадаешь в другой мир: кругом шкафы, заполненные фигурками. Иногда Гэвину разрешается взять в руки одну из них. Он садится за отцовский рабочий стол и нацепляет на нос очки, в которых отец формует массу из особого пластилина. Через толстые стекла легче рассмотреть мелкие детали: платья, пряжки, меха… Мальчик может четверть часа любоваться какой-нибудь деревянной пуговицей, не понимая, как она сделана: у его отца золотые руки. Он создает коллекционные наборы солдатиков. Каждый день ему по интернету поступают заказы, и его продукция из городка Коди расходится по всему миру. Некоторые семьи платят половину месячного дохода, чтобы их обессмертили в пластилине. Для этого достаточно прислать фото.

На каминной полке стоят и они: отец, мать, сын. Раз в году у Гэвина праздник: отец разрешает ему посмотреть, как он работает. Мальчик неотрывно следит за ним, впиваясь взглядом в пластилин. Отец часто бормочет волшебные слова: «Чтобы цветы обрели форму, надо придать им ее изнутри». Иногда мальчику кажется, что это правда, иногда – что просто бессмыслица.