Кислород

Вся троица исчезает из поля зрения Гэвина. Сердце у него сильно бьется. Ему хочется пить, напоминает о себе мочевой пузырь, на сей раз всерьез. Он попытался расстегнуть штаны и справить нужду прямо в шкафу, но подумал – и отказался от этого. Он хорошо знает: если на включенные электрические приборы попадет жидкость, это может привести к пожару. Теперь его поддерживает только одна мысль – мысль о матери. Он решает, что выйдет из укрытия, когда она приедет. Тогда он бросится в ее объятия и ощутит себя в безопасности. «Это была просто шутка, – скажет он. – Но потом мне стало страшно».

* * *

Снова стук. И через несколько секунд хлопает калитка. В поле зрения Гэвина появляются двое в штатском. Одного он узнает сразу: это Крис Джонсон, детектив. В классе его знают все. Натан, его сын, без конца рассказывает о его захватывающих приключениях в разных концах округа. Однажды он даже сообщил им о находке загадочного предмета, по-видимому, корпуса инопланетного космического корабля небольшого размера. Сам он узнал эту новость совершенно случайно – тайком заглянув в секретные служебные документы отца, который ежедневно рискует жизнью при исполнении своих обязанностей. Это вам не бизонов пасти: погони, перестрелки, безымянные покойники, которых обнаружили на дне каньона или в подтаявших льдах Алкали-Лейк. Медведи, хулиганы, бродяги… Теперь в списке расследований детектива Джонсона появится еще одно дело: об исчезновении маленького мальчика, которого в последний раз видели на перемене.

Перед входом в школу внезапно возникает невообразимая суматоха. Вместе с двумя полицейскими в штатском приходят другие, в форме. Директор пробирается через эту маленькую толпу, перебрасывается с кем-то словами, которые Гэвину не удается расслышать. Лица у всех мрачные. Затем калитка открывается, Уэбер делает глубокий вдох, спускается по трем ступенькам. И останавливается у дорожки, разделяющей лужайку пополам. В поле зрения Гэвина появляется его мать.

– Добрый день, мэм, – говорит директор.

– Где мой сын? – запальчиво спрашивает она и вдруг застывает на месте. При виде полицейских у нее от ужаса подгибаются колени.

– Уверяю вас, мы делаем все возможное…

Не отвечая, женщина идет дальше и присоединяется к группе полицейских.

– Что с моим сыном?

Отец Натана Джонсона здоровается с ней и приглашает войти в здание.

Когда мальчик видит ее в таком состоянии, ему делается совсем не по себе. Он представлял себе ее приход как освобождение, но сейчас чувствует себя замурованным заживо. Палец Гэвина лежит на металлическом язычке, он готов открыть замок. Но не открывает. Что-то продолжает удерживать его. Проходят минуты, еще минуты, потом появляется шериф. Его встречает детектив Джонсон и быстро вводит в курс дела, после чего оба исчезают в здании школы. «Помогите, я здесь…» Впервые Гэвин осознает, что он теперь пленник. И это не его вина.

* * *

Опять, уже в который раз, хлопает калитка. Еще двое полицейских пробегают через лужайку в сторону школы. Одной рукой каждый придерживает шляпу, другой – кобуру. Наверняка это те самые Торстен и Макклейн, о которых говорил полицейский в зеркальных очках: они закончили патрулирование и присоединились к группе.

Гэвину жарко. Болят затекшие ноги, болит шея. Он забился в угол шкафа. Начались странные рези в животе. За его спиной нарастает шум: рокот моторов, говор толпы. Звуки приглушенные, как будто доносятся сквозь вату – слова, кашель, недовольные возгласы. Это родители учеников. Должно быть, они проезжали мимо и захотели узнать, почему перед школой, где учатся их дети, стоят три полицейские машины. И даже джип шерифа… Гэвин узнает шум двигателя школьного автобуса, который каждое утро забирает его с Биг-Хорн-авеню, на пересечении с Тридцать третьей улицей, напротив автомастерской.

Странно видеть, как миссис Дюшен выглядывает из дверей. За ее спиной стоят дети – притихшие, серьезные. В секретариате даже не звенит колокольчик. С появлением полицейских разговоры смолкают. Те, что в форме, выстраиваются по обеим сторонам дорожки. Снова хлопает калитка. По дорожке идет миссис Дюшен, за ней, построившись парами, ее ученики. Не слышно веселого гомона, который раздавался здесь всегда: эта безмолвная процессия напоминает шествие депортированных. Гэвин замечает, что ученики выглядят бодрее по мере приближения к калитке: наверняка сейчас они побегут к родителям.

Первыми увозят самых маленьких. Потом – второклассников. Их провожает мисс Купер. Рядом с ней – Бренда Коллинз, которая, понятное дело, очень расстроена и ждет не дождется, когда окажется дома.

Класс за классом, школа постепенно пустеет. Под конец остается только директор Уэбер. Вот проходит последняя стайка детей. Гомон на улице смолкает. «Леди и джентльмены, мне выпала обязанность информировать вас, что…»