KISS. Лицом к музыке: срывая маску

Я лежал на днище. Голова разрывалась, ноги тоже — там, где торчали ежовые шипы.

Как же я был близок.

В отеле я попытался вытащить ежовые иголки, которые выглядели как крупные занозы. Ничего не получалось — они просто ломались. Я позвонил на ресепшен: «Наступил на морского ежа, как вытащить из ноги иголки?»

«Пописайте в ванну и поставьте туда ногу», — было мне ответом.

«Смешно, ага. Но я серьезно — что делать-то?»

«Да вот это самое и делайте».

И, как будто и без того день не был слишком интересен, я пописал в ванну и встал туда ногами.

Mahalo. («спасибо» по-гавайски. — Прим. пер.)

29

К апрелю 1976 года, когда Destroyer заработал золотой статус, мы уже получали стабильную прибыль, и мы все — особенно Билл — выползли из этого страшного долга в сотни тысяч долларов, в который влезли из-за двух лет турне. Сами мы зарабатывали не много. Даже теперь, когда мы собирали стадионы, члены группы не набивали сундуки деньгами. Менеджер забирал 20 процентов сборов сразу же, не отходя от кассы, расходы на зарплаты и организацию могли легко «съедать» до 50 процентов, а мы делили на четверых то, что оставалось. Но мы по-прежнему не осознавали, что происходит в реальности. А стандартная бизнес-практика была такой: мы делали всю работу, а большую часть денег получали другие. Я все еще жил в съемной квартире, и у меня даже машины не было.

Однажды интервьюер задал мне вопрос: «Каково это — быть богатым и знаменитым?»

«Ну, говорю, про знаменитого я тебе сейчас расскажу…»

В этом деле назрели перемены.

Билл Окоин всегда видел общую картину, широкую панораму. Он мог увидеть, что в нашем случае связь группы с фанатами значительно глубже, чем обычно. Он оценил, какой отклик мы вызываем у людей не только музыкой. Проще говоря, он осознал перспективу продажи мерчендайзинга.

Когда мне показали программку тура, которую Билл выпустил для последних отрезков тура Alive!, я понял, что ничего подобного в своей жизни не видал. А он нам и не говорил, что ее готовит. Просто однажды пришел и сказал: «Поглядите, вот программка тура». Я пролистал эти двадцать четыре страницы и подумал: великолепно. А Биллу еще пришла мысль, что наши фанаты захотят иметь футболки и пряжки для ремней. И это только вершина айсберга. Они с парнем по имени Рон Баутуэлл организовали внутрифирменную мерчендайзинговую компанию. Сначала компания выполняла заказы нашего фан-клуба. И Билл об этом нам сказал будничным тоном: «Мы будем продвигать мерчендайзинг».

Без Билла ничего подобного бы не организовалось.

Существует такой миф, что мы, музыканты, с самого начала участвовали в этом грандиозном плане. Это не так. Про мерчендайзинг мы ничего не знали, никаких идей не было. Никто из группы к мерч-плану не привлекался. В конце концов и мы тоже стали прикладывать руку к мерчендайзингу, но произошло это совсем не сразу, позже, со временем. Мы создали лекало: музыка — наша, грим — тоже наш, но почти все остальное — это Билл. Конечно, мы были центром, ядром для всего происходящего, но к тому, чтобы продвинуть имидж KISS через товары, — к этому мы имели не более отношения, чем к огненному дыханию и поднимающейся барабанной установке. Я сам свято верю в продвижение команды, потому что ты хорош настолько, насколько хороша твоя команда. Игру выигрывает именно команда. Мы не были блистательными бизнесменами, и за нами не стояла какая-нибудь великая фирма с Мэдисон-авеню. Был один лишь Билл, которого, как и нас, не сдерживали какие-то придуманные ограничения. Он просто пер вперед, чутьем понимая, что он может свершить.

Билл намеревался максимизировать наш потенциал на всех фронтах. Конечно, он не собирался делать нам маркетинг как, скажем, у Led Zeppelin. Мы же могли предложить нечто большее, чем просто музыка, — мы прямо сами просились на мерчендайзинг, хоть поначалу и сами того не понимали. В те годы над широтой брендированных киссовских товаров некоторые смеялись. Но я вспоминал The Beatles. Когда битлы прославились, вы могли купить битловские куклы и футболки, и что здесь не так? Нет, понятно, что никто не захотел бы купить кукол в виде музыкантов Deep Purple — а, собственно, с какой стати, кому они нужны? При всем уважении к их музыке, в то время у большинства групп не было какого-то ясного имиджа: запомнить, как музыканты выглядят, было сложно. KISS обладали визуальной привлекательностью. Это было врожденным свойством KISS. Прелестью KISS. Так что я вполне понимал желание продвигать нас таким путем. И я ни секунды не думал, что это уменьшит внимание к музыке группы.