Киссинджер о Киссинджере

Никсон был, если не считать отцов-основателей США и, я бы сказал, Тедди Рузвельта, американским президентом, который рассматривал внешнюю политику как глобальную стратегию. По его мнению, внешняя политика была структурным улучшением отношений стран друг с другом, таким образом, чтобы баланс их собственных интересов способствовал глобальному миру и безопасности Соединенных Штатов.

И он думал об этом в относительно долгосрочной перспективе.

Приведите нам несколько примеров такого стратегического и заблаговременного обдумывания вопросов.

Конечно, самым очевидным является Китай. Посмотрите на то, что Никсон говорил о Китае. Что было сказано во внешнеполитических докладах, которые были подготовлены под эгидой Никсона. Из всего этого вытекает, что он отнесся к проблеме Китая с точки зрения мирового порядка, а не с точки зрения какого-либо отдельного кризиса и не с точки зрения Вьетнама, хотя он видел влияние на Вьетнам.

По его мнению, с вовлечением Китая в международную систему необходимо трансформировать всю модель международной политики, потому что все другие страны тогда будут вынуждены учитывать фактор воздействия Китая с учетом новой расстановки сил. Никсон полагал, что, поскольку отношения между Китаем и Соединенными Штатами будут вызывать доверие к позициям друг друга, мы могли бы создать ситуацию, в которой Америка будет ближе к Китаю и России, чем они сами друг к другу. Поэтому у нас была сильная переговорная позиция. Он также считал, что по мере того, как восприятие американской общественностью перспективы мира изменится, наше внутреннее чувство цели будет укреплено.

Другой пример – это Ближний Восток. Очень рано мы в администрации решили, что надо попытаться исключить российское военное доминирование и влияние в этом регионе. И на самом деле я так и сказал. Использование слова «исключить» плохо подходило с внутренней точки зрения, но это было именно то, что мы намеревались сделать. Наша стратегия заключалась в том, чтобы продемонстрировать на всех этих ведшихся переговорах, что российское военное давление или советское военное присутствие не позволит решить сход.

Мы думали, что где-то по ходу дела какая-то арабская страна дезертирует и решит, что для решения проблемы нужна американская дипломатия, а не российское оружие. Мы выжидали четыре года, пока это не произошло, сталкиваясь с критикой, особенно со стороны Европы.

Итак, поправьте меня, если я ошибаюсь, но вы думали об этом, когда пришли в администрацию, еще до Войны Судного дня в 1973 году?

Это решение было принято в 1969 году.

Так что даже тогда, когда Советский Союз был доминирующей силой в арабском мире, формируя события в арабском мире, вы и Никсон могли себе представить время, когда Соединенные Штаты займут место Советского Союза в качестве доминирующей силы, формирующей события?

Советский Союз не был полностью доминирующим, потому что был Израиль, с которым у нас были особые отношения, и были такие страны, как Иордания и Саудовская Аравия, которые не были просоветскими. Но в таких более крупных государствах, как Египет, Сирия и Ирак, Советский Союз был практически единственным поставщиком оружия и в каком-то роде доминирующим в дипломатическом плане.

Но мы пришли к выводу, – поскольку мы не считали, что они способны достичь военного решения, – если мы сможем продемонстрировать эту реальность, то рано или поздно какая-нибудь арабская страна перейдет на американский дипломатический вариант. И действительно, Садат выгнал советских советников в 1972 году, что стало для нас сигналом. Нам нужно было время, чтобы развить и преобразовать этот сигнал.

Мне также кажется, что президент и вы признали, что, хотя и были очень сильными сторонниками Израиля, вы хотели быть в положении, в котором могли бы выступить посредниками между двумя сторонами, тогда как русские действительно были сторонниками только арабского мира. Таким образом, Соединенные Штаты имели большое влияние как честный посредник, хотя и решительно поддерживали Израиль. Разве так не справедливо сказать?