Китаец

– Ты мне позвонила. Моя ласточка, я так скучал по тебе. Уже не надеялся тебя услышать, – сказал я, чувствуя прилив сил.

– Я хочу тебя видеть, мой мальчик. Ты прилетишь? – спросила она с печалью в голосе.

– Нет, я не прилечу, ювелиры еще не сделали такого подарка, которым я мог бы удивить мою красавицу, – с напускной строгостью сказал я.

– Ты не скучал по мне?

– Это твой номер? Я запишу себе. Сколько на нем будешь? – спросил я, игнорируя ее вопрос.

– Какая разница, мой голос ты знаешь, а свой номер, ты тогда говорил, никогда не меняешь.

– Долька, перезвоню тебе, как только приму душ.

– Буду ждать, – ответила она.

Через пятнадцать минут я набрал самую красивую китаянку. Она снова завела разговор о выкупе, я же вновь съезжал с темы.

– Моя жемчужинка, конечно, могу, но будет ли тебе интересна спокойная жизнь?

– Я тут умру, тут такая дыра: всего несколько караоке-баров, – жаловалась она мне.

– Ты красивая девочка, и у людей, с которыми ты работаешь, наверняка есть на тебя планы, – рассуждал я спокойно. – Если хочешь, я поговорю с Ван Лэем о твоем будущем месте работы, – предложил я.

Ван Лэй – один из бандитов, крышевавших место работы Гого, – был связан с военными моряками, базировавшимися в Гуанчжоу. Нас познакомил Харбинец на одной из офицерских тусовок. В Китае три силы: коммунистическая партия, военные и мафия.

– Поговори, поговори, пожалуйста, я не хочу ехать в те дыры, что он мне предлагает. Я хочу в большой город, – словно маленькая девочка, уговаривала меня Долька.

* * *

На следующий день я позвонил Ван Лэю, и мы встретились в небольшом ресторанчике за обедом. Поздоровавшись и обменявшись, как водится, колкостями, мы заказали обед: традиционную китайскую закуску – «битые» огурцы с красным перцем, бульон с курятиной и грибами, свиную печенку, кусочки рыбы в соусе «пяти перцев» и юи пао – клецки, тушенные с начинкой. На десерт «золотые пампушки» – булочки с золотистой корочкой.

– Как кризис переживаете? – начал я разговор, отхлебнув из длинного стеклянного стакана горячего зеленого чаю.

Южные китайцы пили его много и везде. За время жизни в Гуанчжоу и я пристрастился к этой привычке. Питье чая в провинции Гуандун, административным центром которой является Гуанчжоу, имеет мало общего с классической чайной церемонией. Горячий чай здесь пьют как воду, никакой помпезности.

– Да нам-то кризис побоку, у нас товар ликвидный, – с нескрываемым удовольствием ответил китаец, громко затягиваясь дымом дорогой сигареты.

– С полицией проблем нет?

– Нет, а что, должны быть? – поинтересовался Ван Лэй, выдыхая дым.

– Слышал, в Пекине к Олимпиаде разогнали все притоны, коллег твоих пересажали.

– Где Пекин – и где мы? Даже если разгонят, поеду путешествовать.

– И куда поедешь? – спросил я, зная, что Ван Лэя от его борделей никуда не отпустят.

– Ой, да мест, что ли, мало? – ответил он и рассмеялся так громко, что сразу несколько равнодушных китайских лиц посмотрели на нас.

Низенькая девочка-официантка в невообразимо грязной одежде принесла нам «битые» огурцы и свиную печенку, а следом еще несколько блюд. У Ван Лэя всегда был отменный аппетит. Высокого роста, с большим животом, который он постоянно теребил, он был похож на свинью из китайской классики «Путешествие на Запад». Маленькие глазки и потрепанное оспой лицо делали его страшнее и отвратительнее, чем он даже был на самом деле.

– Люблю вкусно покушать, – честно признался сутенер Гого, махом, совсем не по-китайски, положив себе со всех тарелок. – У тебя-то как дела? Я слышал, иностранцам перестали давать визы. Жмут вашего брата как пекинских проституток, – чавкая, сострил он.

– Пустяки, – не без иронии ответил я, хотя на самом деле в то время с визами действительно были сложности.

– Наши на Олимпиаде выиграли у американцев, – с гордостью, свойственной человеку, лично участвовавшему в завоевании медалей, сказал Ван Лэй, смачно посылая в рот большой кусок свиной печенки.

– Гого куда? – задал я вопрос, ради которого и пригласил китайца на обед.

– А… вот зачем позвал, – понял китаец. – Ее хочу отправить куда-нибудь подальше, чтобы не нашли, – хрюкая, засмеялся сутенер. – А тебе какой интерес? Влюбился, что ли? – успокаиваясь от смеха, спросил Чжу. Только сейчас я вспомнил его фамилию, которая звучит по-китайски так же, как и слово «свинья». – Выкупай, – на полном серьезе сказал он.

– Зачем она мне нужна? – строго глядя ему в глаза, спросил я, зная, что эта фраза не коснется ушей Дольки.

– Хм… – не понимая, издал звук Свин.

– Отправь ее в какой-нибудь крупный город, я тебе заплачу, – сказал я, направляя разговор в деловое русло.

– Пятьдесят тысяч юаней, и я пристрою ее в хорошее местечко, – как бы безразлично констатировал бандит.

– Давай я тебе дам столько, сколько ты проиграл в прошлую пятницу в карты воякам, – предложил я, отхлебнув зеленого чая Улун.

– Откуда знаешь? – изумился китаец.

– Я играл с Ли Тхао в субботу. – Я глядел на напрягшегося Ван Лэя.