Китай, Россия и Всечеловек

Интуиция Целого позволила Эрну проникнуть в суть буддизма, где «пробужденному» подлинная действительность открывается с полной достоверностью; пробужденному или « целому человеку, в котором достигается полное совпадение субъективно-переживаемого с объективным порядком Вселенной». Через человека реализуется Божественный замысел. «Человек призван быть посредником между двумя мирами… утвердить царство свободы в царстве необходимости». Вера в человека позволяла смотреть с надеждой на будущее. Хаос порождается механистическим темпом жизни, торжеством рационализма, глубоко враждебен культуре. В Ницше он распознал болезнь духа и считал его безумие следствием всей истории новой философии, вне-человеческой по существу. Потому и жизнь, лишенная формы, Логоса, предстает в виде чистого хаоса. «И это уже не тот зиждительный, родной, хотя и страшный хаос, который воспевается Тютчевым, который играет огромную роль в космогониях древних». Первоначальный Хаос – темная мощь творящей природы, живая сила неосуществленных возможностей, непросветленная основа космической жизни. Но современный хаос есть абсолютная тьма, погашение жизни в мертвящей атмосфере систематического меонизма. «Это хаос пустой, не имеющий никакой силы, ничего не рождающий, наоборот – все убивающий». Воспринимая мир как однородное пространство, историю как однородное время, «рационализм исповедует точку зрения универсальной непрерывности ». [293]

Тем не менее полвека спустя в высокой науке, синергетике , возрождается интерес к Хаосу. На Хаос возлагают надежды как на конструктивную силу, залог перемен к лучшему. «Стали замечать, что в Хаосе содержится своего рода единство противоположностей: Хаос все раскрывает и все развертывает, всему дает возможность выйти наружу; но в то же самое время он все поглощает, все нивелирует, все прячет вовнутрь… Образ Небытия или первородного Хаоса во многом совпадает с нашим пониманием нелинейной среды, в которой в потенции, в непроявленном виде скрыт спектр всех возможных в данной среде форм, спектр структур-аттракторов эволюции». Более того: «Малое и хаотическое прекрасны, ибо открывают возможность нового». [294]

В этом стоит разобраться. С одной стороны, возрождение Хаоса соответствует закону Дао: «Возвращение к истоку есть действие Дао». Но не причастна ли к этому и чуткая душа ученого, готового и в хаотическом видеть прекрасное? С другой стороны, пожалуй, нет в синергетике того, чего не было бы в Дао. Более того, законы относительности, вероятности, квантового устройства мира скорее соответствуют Дао, чем классической науке. По закону Соответствия (Хэ) мышление не может не отражать преображенную картину мира. Одномерному, линейному мышлению («логике твердых тел» – по выражению А. Бергсона) недоступна Истина, или Целое. А без осознания Целого жизнь становится проблематичной. Потому и потянулись мысли с одной части света в другую, обнаружив свое родство. Когда Единое проникает множественное, как ли проникает Дао, тогда рождается «сингулярное сознание»: каждая точка – центр, сопричастна вечности.

Следуя Эволюции, наука не могла не повернуть от схемы, в чем ее упрекали русские философы, к самой жизни. Произошел поворот на 180°: от отрицания отрицания, анализа и синтеза, когда среда служила объектом, подтверждающим теорию, к признанию самостояния Среды с ее законами нелинейности, открытости, самоорганизации. Произошел переход от одностороннего Вэй-воздействия на объект к двустороннему Увэй-недействию, невосприятию Среды как объекта: не учить Природу, а учиться у нее тому, что Есть и как Есть, рассчитывая на самоорганизацию, самодостраивание. Помимо обратимого движения – по горизонтали – существует необратимое, движение по вертикали. Тем самым человек избавляется от страха перед «вечным возвращением». Соединяя разрозненное в пространстве и времени, методику Запада с методикой Востока, ученые обращаются к древней мудрости Востока и к собственной традиции (Платону, Аристотелю). Синергетическое видение, новый тип сознания, соединяет, а не отсекает одно в ущерб другому, не отрицает, а обновляет традиционные понятия. Скажем, «фрактальную геометрию» воспринимают как геометрию живого, самой Природы. Или видят в монаде Лейбница не замкнутость на себе, а «отражение как в зеркале тотальных свойств мира в целом», как это делает Сергей Павлович Курдюмов – сам по себе явление нового человека, соединившего талант ученого (праджню) и чуткость души (каруну).