Китай в средневековом мире. Взгляд из всемирной истории

Со временем ряды евнухов все чаще пополнялись выходцами из бедных семей, видевших в оскоплении путь быстрого социального продвижения, минуя «переползание» со ступени на ступень по этажам бюрократической лестницы. Статус евнуха давал возможность (правда, отнюдь не всегда реализуемую) почти мгновенно войти в запретную половину императорского дворца, куда не имели доступа самые важные сановники. Это была не прямая дорога к вершинам власти, занимавшая, учитывая систему экзаменационных конкурсов, от 30 до 40 лет, а «путь сбоку», предоставлявший широкий простор императорским любимцам и фаворитам. Этот «боковой путь» представлял сугубую важность и для самих императоров: именно через посредство евнухов верховные правители имели возможность отдавать быстрые практические распоряжения низшим слоям исполнительной власти в том случае, если их приказы не могли пробиться и буквально «вязли» в разросшейся толще высших и средних звеньев бюрократического аппарата.

Однако большинству евнухов приходилось довольствоваться ролью мелких слуг. Лишь некоторые из них, опираясь на узы «бесполой» солидарности, могли не только выживать во враждебном окружении, но и успешно противостоять группировкам конфуцианских чиновников. Однако исторические хроники составляли конфуцианцы, идеалом которых выступал отец семейства, «совершенный муж». Евнухи этому типу не соответствовали, и потому в летописях они представлены лживыми, жадными и трусливыми. Составители анналов считали их главным злом, поскольку они, используя чрезвычайные обстоятельства и преследуя своекорыстные цели, втягивали императоров в опасные предприятия. Этика, основанная на понятиях семьи и чести, превращала в глазах конфуцианцев представителей «третьего пола» в чудовищ, алчущих лишь денег и власти, и потому в официальной версии китайской истории они могли изображаться лишь злодеями.

Такая роль отводилась в хрониках влиятельному евнуху, занимающему пост управляющего в ведомстве ритуалов, Ван Чжэню, имевшему большое влияние на императора Чжу Цичжэня (храмовое имя Ин-цзун, правил под девизом «Чжэнтун» в 1435–1449 гг. и под девизом «Тяньшунь» в 1457–1464 гг.). Ему ставили в вину дорогостоящий поход в Бирму в 1446 г., хотя это был долгожданный триумф китайского оружия: минские войска подошли к стенам столицы, и бирманский король признал себя данником Пекина. Несмотря на то что интерес к землям, открывавшим кратчайшую сухопутную дорогу в Индию, был совершенно логичен, конфуцианцы затем объявили эту политику преступной и безумной. Для них даже такие провинции, как Юньнань и Гуйчжоу, считались «варварскими» и недостойными внимания. Такая позиция в конечном счете вела страну к изоляции. Дальнейший ход событий явился тому подтверждением. Ведомство ритуалов запросило в военном архиве, оставшемся в Нанкине, материалы о плаваниях эпохи Юнлэ. Но хранитель архива — верный конфуцианец — уничтожил бесценные сведения о путешествиях Чжэн Хэ, дабы помешать растрате государственных средств. За свой поступок этот «совершенный муж» заслужил восхищение главы военного ведомства (злейшего врага Ван Чжэня) и получил высокий пост.

Вскоре разразилась война с кочевниками — ойратами (западными монголами). Конфуцианцы призывали не потакать «варварам» и не обменивать столь необходимый кочевникам чай[26] на якобы ненужных китайцам лошадей.

Помимо прочих соображений, они исходили из того, что после падения империи Юань разрозненные монгольские племена не могли представлять серьезную угрозу для Поднебесной. Однако к этому времени в Степи усилился западномонгольский союз ойратов под предводительством Эсэна-тайши. Внезапное прекращение торговли с Китаем представляло угрозу самому существованию кочевого хозяйства и на некоторое время вновь сплотило монголов. Эсэн атаковал пограничные пункты империи Мин.

Начиналась война, и на этот период при дворе неминуемо усиливались позиции военного ведомства. Огромная армия собиралась в пограничном районе. Но Ван Чжэню удалось убедить императора вместе с ним возглавить поход. Согласно традиционной версии китайских историографов, евнух не хотел разлучаться с Ин-цзуном, дабы уберечь его от влияния враждебной группировки военных.

Но поход кончился катастрофой. В местности Туму 1 сентября 1449 г. двадцатитысячная конница Эсэна наголову разгромила полумиллионную армию императора. Ван Чжэнь был убит, как и большинство китайских военачальников, а император попал в плен. Эсэн дал ему монгольскую жену и содержал в достойных (по представлениям кочевников) условиях.