Китайская интеллигенция на изломах ⅩⅩ века : (очерки выживания)

«Мы судим династию,— гласила петиция,— и наш единодушный приговор гласит: династия Цин не исполнила своего долга, не сдержала слова… Император Японии показал Вашему величеству хороший пример. Его мудрость, его дальновидное милосердие к подданным имело следствием то, что Вашему величеству пришлось подписать позорнейший мирный договор, уступить нашу территорию, выплатить самую разорительную контрибуцию».

Авторы петиции аргументировали свои требования ссылками на историю Китая:

«Мы — великая раса,— писали они,— обладающая всеми внутренними качествами великой, современной расы. Могущество наших предков было когда-то известно в Европе и на всем азиатском континенте. Наша цивилизация — древнейшая из ныне существующих, западные нации были нашими послушными учениками.

Увы! Куда делись могущество и слава! Из-за чего сейчас мы в столь жалком, позорном, презренном состоянии? Из-за нерадивости наших правителей.

К стыду наших славных предков, державы ныне рассматривают нас в качестве одной из слабых наций мира. В чём лекарство от наших болезней? В реформе, в реформе по испытанным западным образцам. Мы подчёркиваем это.

Подданные Вашего величества лояльны и законопослушны, но тяжкий груз позора, который каждому из них приходится нести, стал невыносим.

Мы требуем конституционных реформ, большей свободы, в частности свободы слова».

Будучи реформаторами, лидеры «Союза возрождения Китая» считали неотложными следующие меры:

   ● провозгласить конституционное правление;

   ● удалить всех неспособных чиновников;

   ● издать декрет об отмене ношения китайцами-мужчинами кос, символизировавших подчинение маньчжурам;

   ● запретить женщинам бинтовать ноги;

   ● запретить опиумокурение;

   ● издать декрет о свободе печати.

Но в финале «Петиции» звучали угрожающие революционно-ультимативные ноты.

«Довольно подданным Вашего величества терпеть стыд и страдания. Если Ваше величество не облегчит их ношу, им самим придётся сбросить её… Пренебрегите этим манифестом Ваших лояльных, но попираемых ногами, обременённых позором, отчаявшихся подданных — и они вынуждены будут низвергнуть династию Цин»[35].

Итак, новая интеллигенция по примеру интеллигентов древности, обличавших обладателей трона, выступила с обличением-предупреждением. Но в отличие от древних Сунь Ятсен и его сподвижники вышли за рамки конфуцианской морали, не дождавшись никакой реакции на их петицию, решили поднять восстание на юге Китая в г. Гуанчжоу. Однако намеченное на 26 октября 1895 г. восстание в Гуанчжоу было разгромлено властями ещё до его начала. Сунь Ятсен с двумя друзьями вынужден был бежать в Японию, чтобы продолжить борьбу. Формула традиционного противостояния интеллигенции и власти наполнилась конкретным содержанием — революционной борьбой за свержение маньчжурской династии Цин, правившей Китаем с середины ⅩⅦ столетия.

Важно и то, что новая интеллигенция осознала свою новую общественную функцию — преобразование китайского общества на основе его политической, экономической и культурной модернизации. Как показал первый опыт, призывы к верхам встать на путь обновления страны остаются бесплодными. Это получило подтверждение и в деятельности стремившихся к реформам представителей традиционной интеллигенции, возглавлявшихся Кан Ювэйем, Лян Цичао и Тань Сытуном.