Китайская классическая поэзия

Справедливое Небо,
ты закон преступило!
Почему весь народ мой
ты повергло в смятенье?

Люди с кровом расстались,

растеряли друг друга,
В мирный месяц весенний
на восток устремились —

Из родимого края

в чужедальние страны
Вдоль реки потянулись,
чтобы вечно скитаться.

Мы покинули город —

как сжимается сердце!
Этим утром я с ними
в путь отправился тоже.

Мы ушли за столицу,

миновали селенья;
Даль покрыта туманом, —
где предел наших странствий?

Разом вскинуты весла,

и нет сил опустить их:
Мы скорбим — государя
нам в живых не увидеть.

О, деревья отчизны!

Долгим вздохом прощаюсь.
Льются, падают слезы
частым градом осенним.

Мы выходим из устья

и поплыли рекою.
Где Ворота Дракона?
Их уже я не вижу.

Только сердцем тянусь к ним,

только думой тревожусь.
Путь далек, и не знаю,
где ступлю я на землю.

Гонит странника ветер

за бегущей волною.
На безбрежных просторах
бесприютный скиталец!

И несет меня лодка

на разливах Ян-хоу.
Вдруг взлетает, как птица.
Где желанная пристань?

Эту боль в моем сердце

мне ничем не утишить,
И клубок моих мыслей
мне никак не распутать.

Повернул свою лодку

и иду по теченью...
Поднялся по Дунтину
и спустился по Цзяну.

Вот уже и покинул

колыбель моих предков
И сегодня волною
на восток я заброшен.

Но душа, как и прежде,

рвется к дому обратно,
Ни на миг я не в силах
позабыть о столице.

И Сяпу за спиною,

а о западе думы,
И я плачу по Ину —
он все дальше и дальше.

Поднимаюсь на остров,

взглядом дали пронзаю:
Я хочу успокоить
неутешное сердце.

Но я плачу — земля здесь

дышит счастьем и миром,
Но скорблю я — здесь в людях
живы предков заветы.

Предо мною стихия

без конца и без краю,
Юг подернут туманом —
мне и там нет приюта.

Кто бы знал, что дворец твой

ляжет грудой развалин,
Городские Ворота
все рассыплются прахом!

Нет веселья на сердце

так давно и так долго,
И печаль за печалью
вереницей приходят.

Ах, дорога до Ина

далека и опасна:
Цзян и Ся протянулись
между домом и мною.

Нет, не хочется верить,

что ушел я из дома,
Девять лет миновало,
как томлюсь на чужбине.

Я печалюсь и знаю,

что печаль безысходна.
Так, теряя надежду,
я ношу мое горе.

Государевой ласки

ждут умильные лица.
Должен честный в бессилье
отступить перед ними.

Я без лести был предан.

Я стремился быть ближе,
Встала черная зависть
и дороги закрыла.

Слава Яо и Шуня,

их высоких деяний,
Из глубин поколений
поднимается к Небу.

Своры жалких людишек

беспокойная зависть
Даже праведных этих
клеветой загрязнила.

Вам противно раздумье

тех, кто искренне служит.
Вам милее поспешность
угождающих лестью.

К вам бегут эти люди —

что ни день, то их больше.
Только честный не с вами —
он уходит все дальше.

Я свой взор обращаю

на восток и на запад.
Ну когда же смогу я
снова в дом мой вернуться!

Прилетают и птицы

в свои гнезда обратно,
И лиса умирает
головою к кургану.

Без вины осужденный,

я скитаюсь в изгнанье,
И ни днем и ни ночью
не забыть мне об этом!