Китайская невеста

— Я так скучал по тебе, доченька, — сказал он и нежно поцеловал девочку.

Лайцзе-лу теперь стояла одна у самого начала причала, ее руки были опущены, а глаза радостно сияли.

Джонатан сперва было подходил к ней шагом, затем бросился бегом. Лишь она целиком заполнила его мысли и сердце, и он даже не заметил, кто и когда взял у него детей. Он крепко обнял жену, и когда они слились в поцелуе, долгие, жестокие месяцы казавшейся бесконечной разлуки начали изглаживаться из памяти.

Затем, чуть отстранившись, они пристально вгляделись друг в друга.

— У тебя на висках появилась седина, — прошептала Лайцзе-лу, — и морщинки на лице.

— А ты ничуть не изменилась, — ответил он, но, говоря эти слова, сознавал, что грешит против истины.

У нее под глазами появились небольшие темные круги, и хотя красота Лайцзе-лу не померкла, вся она казалась какой-то воздушной и более хрупкой.

— С тобой все в порядке? — спросил Джонатан.

— Никогда в жизни не была я счастливее и здоровее, чем в это мгновение, — ответила Лайцзе-лу, целуя мужа.

Рядом кто-то громко засопел.

Джонатан повернулся и увидел Сару Эплгейт, стоявшую под руку с Джеримаей Рейкхеллом.

— Миссис Сара! — воскликнул Джонатан, заключая ее в крепкие объятия.

— С прибытием, — проговорила она.

Джонатан протянул руку отцу, их пожатие было сильным и крепким. Оба радостно улыбались, на глаза отца навернулись слезы радости.

Джудит Уокер с детьми стояла чуть в стороне, ожидая очереди поприветствовать брата. Она уже радостно обменивалась приветствиями с Хомером Эллисоном.

Возбужденный Чарльз, радостно обнимавший и целовавший женщин и детей, пришел в неописуемый восторг, когда крошка Джейд назвала «папой» и его.

— Юная леди, — смеясь, проговорил Джонатан, — я знаю, как это трудно, должно быть, в вашем возрасте, но придется научиться правильно величать своих родственников!

С этими словами он нагнулся и надел на палец малышки нефритовый перстень.

— Это кольцо принадлежало твоему деду, Джейд. Оно будет твоим, когда станешь постарше.

Прежде чем они покинули док, Джонатан договорился с отцом, чтобы офицерам и всей команде выплатили премиальные сразу же и наличными. Каждый из матросов должен был получить по сто долларов, Оливер и старшие матросы в два раза больше, помощники по пятьсот, а Хомер тысячу.

— Они заработали эти деньги, и даже больше.

— Кроме того, — добавил Чарльз, — мы вполне можем позволить себе эту выплату!

Более подробные объяснения должны были последовать позже.

Джонатан ехал в экипаже только с женой и детьми. Джулиан тараторил не переставая, требуя внимания отца; Джейд также демонстрировала богатство своего словарного запаса, состоявшего из полудюжины слов, ожидая за каждое из них отдельной похвалы. Поэтому муж с женой за всю дорогу до дома Рейкхеллов смогли обменяться лишь несколькими словами.

Первое, что увидел Джонатан, войдя в гостиную, — это покрытый лаком китайский комод, любимый комод тестя, который теперь стоял в углу комнаты. На нем покоилась голова черепахи из нефрита, символ бессмертия.

Джонатан не стал дожидаться более подходящего момента, чтобы облегчить свою душу, и рассказал Лайцзе-лу все о смерти Сун Чжао и его похоронах.

Пока он рассказывал, Лайцзе-лу сидела, выпрямившись, на стуле, в глазах ни слезинки.

— Он поступил так, потому что этого требовали интересы Срединного Царства и его честь — прошептала она, инстинктивно говоря на мандаринском наречии. — Боги наградят его вечным счастьем.

— Кай построит пагоду из мрамора над его могилой в саду, — сказал Джонатан. — Мы с ним обо всем договорились.

Она кивнула, затем с усилием произнесла:

— Давай теперь поговорим о живых.

Перебивая один другого, они хотели невозможного — тотчас же поведать друг другу обо всех происшедших с ними событиях. Лайцзе-лу весело смеялась, когда рассказывала, как решила носить платья западного фасона, несмотря на то, что однажды поклялась никогда не делать этого.

— Твоя страна стала моей страной, — сказала она Джонатану, — в такой же степени, как и Китай. Кроме того, — сказала она со смешинками в глазах, — мне кажется, это платье мне идет.

— Ты просто бесподобна! — воскликнул Джонатан, подхватывая ее на руки. — Еще прекраснее, чем когда-либо, если такое возможно.

Тут он опустил руку в карман и извлек из него подарок императора Даогуана и принцессы Ань Мень.

От изумления у Лайцзе-лу перехватило дыхание, когда она смотрела на огромную черную жемчужину, лежавшую у нее на ладони. Казалось, жемчужина светится изнутри своим собственным светом. Лайцзе-лу глядела на нее как завороженная, но тут же удивила своего мужа:

— Она слишком большая, — сказала она, — явно не для меня.

— Жемчужина достойна королей, — сказал Джонатан.

— Верно, — задумчиво согласилась Лайцзе-лу, — но ты не король, а я не королева.

— Скоро мы станем столь же богатыми, как многие короли и королевы. За обедом я расскажу о наших планах расширения торговли.

Лайцзе-лу кивнула и ничего не сказала, положив жемчужину обратно в мешочек желтого цвета, чтобы показать ее остальным членам семьи.