Китайская власть

Понятие самоизоляции подразделяется на экономическую, внешнеполитическую и культурную самоизоляцию. Следует установить наличие политики самоизоляции в каждом аспекте и с полной уверенностью говорить о существовании цинской самоизоляции.

Традиционно считается, что «в 1757 г. был издан указ, положивший начало политике изоляции Китая от других, прежде всего западноевропейских, стран».

В указе говорилось, что западноевропейские купцы могут торговать теперь только в Гуанчжоу. Таким образом, критерием самоизоляции выбрано сокращение торговых связей с Европой, а причиной такого указа традиционно считается страх перед европейским влиянием. Рассмотрим этот критерий и причину подробнее.

Во-первых, империя Цин к середине XVIII в. как огромное континентальное государство имеет следующих соседей, отношения с которыми и определяют основные направления внешней политики: Российская империя, Кокандское ханство, казахские жузы, а также огромные зависимые территории. Империя Цин — континентальная держава, отношения с морскими державами — второстепенное направление внешней политики. Отношения с Европой до середины XIX в. — второстепенное направление внешней политики империи Цин.

Во-вторых, используя экономический критерий, можно говорить об изоляции от Европы в случае прекращения торговых отношений вообще. Однако все европейцы могли торговать через Кантон (Гуанчжоу), а Макао (Аомынь) существовал как торговая фактория португальцев всегда. Следовательно, экономической изоляции от Европы не существовало.

В-третьих, в 1757 г. был принят уже второй указ о запрещении торговли в четырех портах из пяти открытых, первый же был принят в 1702 г. императором Канси по причине того, что европейцы «вели разгульный образ жизни и глумились над национальными обычаями», но, исходя из второго аналогичного указа, можно уверенно утверждать, что европейцы игнорировали запреты и вели контрабандную торговлю. А сокращение территории европейско-китайской торговли (уже контрабандной) было продиктовано стремлением усилить государственный контроль за торговыми потоками, с этой же целью в Гуанчжоу была создана подконтрольная государству торговая компания «Гунхан».

В-четвертых, рассматривая причины принятия указов 1702, 1757 гг., мы опровергли тезис о страхе империи перед европейцами, то есть о политической и экономической слабости империи Цин по отношению к западноевропейским державам. В подтверждение обратного нужно добавить, что до середины XIX в. экспорт китайских товаров в Европу превышал импорт, разница покрывалась европейским серебром. Не империя Цин, имея самодостаточную экономику, зависела от китайско-европейской торговли, а Европа, нуждавшаяся в предметах роскоши (шелк, чай, фарфор). Таким образом, мы наблюдаем не европейское влияние на Китай, а китайское на Европу.

Что же касается культурной изоляции, то часто в подтверждение культурной составляющей «самоизоляции» демонстрируют факт высылки католических миссионеров из империи Цин при императоре Юнчжэне.

Во-первых, устанавливая степень влияния миссионеров на ханьскую культуру вообще, мы заметим, что на крайне традиционное и консервативное во взглядах население в полторы сотни миллионов человек, живущих не только в открытых портах и в Пекине, но и в центральных районах страны, трудно воздействовать даже большим количеством миссионеров, поэтому степень влияния миссионеров на тысячелетнюю культуру Китая слишком мала, чтобы заявлять о существовании крепких европейско-китайских культурных связей.

Во-вторых, миссионеры были востребованы как умелые дипломаты и мастера-ремесленники в период становления маньчжурской власти в Китае, когда маньчжуров не хватало на все должности, а преданность ханьского населения вызывала недоверие. В период правления Канси (1662–1722) миссионеры добились большого влияния на императорский двор, такого, что после смерти Канси активно боролись за выдвижение на трон конкурента Юнчжэна. Однако Юнчжэн стал императором, и миссионеры стали жертвой не политики культурной самоизоляции, а борьбы за власть внутри империи Цин.

В-третьих, надо заметить, что за пределы империи была выслана только часть миссионеров.

Таким образом, рассматривая экономические, политические и культурные китайско-европейские взаимоотношения, которые для империи Цин как для континентальной самодостаточной державы были второстепенными, мы пришли к выводу о ложности суждения о «самоизоляции империи Цин», о наличии экономических и политических отношений со странами Европы на протяжении всего периода существования империи Цин.

Подробно рассмотрев второстепенное (до середины XIX в.) направление цинской внешней политики, нужно уделить внимание и основным направлениям — российскому и центральноазиатскому.