Китайская власть

Империя Цин же, стремившаяся предотвратить проникновение России в Халху, использовала крайне радикальные меры: во-первых, был открыт доступ китайским купцам (!) в Северную Монголию, что имело цель вытеснить русских купцов, переориентировать кочевников Халхи на китайский рынок; во-вторых, в нарушение статьи Нерчинского договора 1689 г. монголам было запрещено торговать с русскими купцами, что, однако, не выполнялась: объем контрабандной русско-монгольской торговли оставался высоким. Недостаточная эффективность принятых мер, а также рост напряженности в отношениях с Джунгарским ханством заставили пойти императора Канси на крайние меры: чтобы добиться от России разграничения в районе Северной Монголии, которое бы принесло решение всех проблем, цины запрещают приезд русских караванов в Пекин. С целью возобновить русско-китайскую торговлю в Пекин в 1727 г. прибывает миссия Л. Измайлова, но, не имея полномочий на решение политических вопросов, миссия потерпела неудачу. Здесь ярко выражена позиция Москвы, стремившейся, как расширять свое влияние в Северной Монголии, так и параллельно с этим торговать с Китаем. Прослеживается полная аналогия с действиями Москвы в донерчинский период: Россия не хочет поступаться своими интересами, так как ее претензии основаны на реальной силе. Полный разрыв торговых отношений с Россией стал серьезной ошибкой цинской дипломатии, приведшей к крайне отрицательным для империи Цин последствиям: более Россия не должна была вести сдержанную политику в регионе, так как рычаг цинской дипломатии — русско-китайская караванная торговля — более не существовал. Соответствующее шаги России не заставили себя ждать: уже в 1722 г. в Джунгарское ханство была отправлена миссия Унковского, который должен был вести переговоры о вступлении Джунгарии в российское подданство, то есть о русско-джунгарском союзе. Разумеется, Петр I понимал, что создание русско-джунгарского союза приведет как минимум к обострению русско-цинских отношений, а как максимум — к русско-цинской войне. Россия совершенно не опасалась за безопасность своих владений, так как попытка создать союз с Джунгарией — подтверждение уверенности в своих силах. О каком-то давлении империи Цин на Россию с помощью вооруженных сил не может идти речи.

Но смерть императора Канси заставила Джунгарию повременить с союзом с Россией. В результате Россия потерпела неудачу в отношениях как с империей Цин, так и с Джунгарией. Именно попытка возвратить былые позиции в отношениях с империей Цин, то есть возобновить русско-китайскую торговлю, и стремление цинской стороны обезопасить фланг путем демаркации границы и явились причиной посылки в 1725 г. в Китай посольства С. Рагузинского.

После долгих переговоров сначала был заключен Буринский трактат (20 августа 1727 г.), а далее и сам Кяхтинский договор (21 октября 1727 г.), в который отдельной статьей был включен Буринский трактат.

Кяхтинский договор 1727 г. стал точным повторением ситуации, происходившей в Нерчинске в 1689 г., исключая только факт военного столкновения вооруженных сил двух стран. В результате Буринского трактата Россия уступала империи Цин Урянхайский край, район озера Косогол и Далай-нор. А империя Цин возобновляла российско-китайскую караванную торговлю, но ограничив его размер русских караванов до 200 человек и срок отправки каравана раз в три года, сравняв тем самым размер российских и джунгарских караванов. Также империя Цин разрешала торговать китайским купцам в двух пунктах на русско-халхасской границе — в Кяхте и Цурхайту (Маймайчене), что выносило русско-китайскую и русско-монгольскую торговлю на границу, тем самым империя Цин добилась полного вытеснения русских из Монголии, не потеряв при этом ничего: вся торговля с Россией теперь полностью регулировалась государственными органами империи Цин, что обеспечило для империи новый рычаг давления на Россию, на всю ее дальневосточную и частично центральноазиатскую политику.

Что касается заявлений о превосходстве цинов над русскими войсками, то нужно отметить вновь, что его не было, так как Россия, успешно защищавшая Амур ограниченными силами, теперь и в регионе, намного ближе находившемся к центрам Сибири и лучше освоенном, чем Приамурье, могла защищаться, и не только, тем более даже если бы превосходство Цинской армии существовало, то реализовать его не было бы возможности: в результате войны с Россией империя Цин получила бы второй фронт (первый — Джунгарское ханство), когда, имея даже один фронт, в последующей войне с Джунгарией 1729–1733 гг. империя Цин стала на грань финансового кризиса и при всем своем количественном превосходстве в войсках над Джунгарией не могла достигнуть победы. Это в России понимали и старались поддерживать существование Джунгарского ханства как доброжелательным нейтралитетом во время джунгаро-цинских войн, так и экономически, всячески развивая русско-джунгарскую торговлю.