Китайская загадка

— Эй, посторонись! — меня толкнул какой-то простолюдин в одетой на голое тело, местами рваной рубахе. Он спешил занять место за… столами. Вся правая половина площади была заставлена столами прямо как в Германии в Октоберфест. Люди рассаживались на лавочки перед ними, многие принесли с собой еду, неспеша выкладывали перед собой бутылки вина, свёртки с мясом и хлебом. Расторопный Миха уже занял нам места и махал рукой.

— Не, ну вы видели? — громким шепотом возмутился Миха, когда мы подошли поближе. — Хлеба и зрелищ! Жрачку с собой принесли. Такого даже в средневековье не было!

Макс не ответил — он осматривал место действия и обдумывал план. Я кивнула и тоже огляделась по сторонам: наше место было недалеко от входа. Но люди все прибывали — видимо, колокола начинали бить за некоторое время перед зрелищем. Места за столами ещё оставались, но, если дальше так пойдет — к выходу придётся продираться сквозь толпу, стоящую позади.

Справа от нас сидела вполне приличная на вид семья: усатый тучный мужчина, худенькая женщина в белом чепце, с ними две дочери лет десяти, наверное, погодки. Они о чем-то болтали. Женщина, улыбаясь, наливала по кружкам молоко из маленького кувшинчика.

«Сейчас и домашний хлеб достанет, — подумалось мне. — Народ, что вы делаете? Вы же на казнь пришли. Когда людей будут убивать вы тоже будете мило улыбаться? Хотя ведьма не человек, по-вашему, да?»

Между тем женщина действительно выложила на стол хлеб. Румяный такой, с хрустящей корочкой, отломила кусок и с добродушной улыбкой протянула его мне.

— Угощайтесь. Вижу, как вы смотрите. Проголодались теперь. Долго шли из Грюнтвилля?

— Прилично, — я чуть не поперхнулась от неожиданной щедрости. Но надо было держать маскировку. — Спасибо огромное.

Людей убивать пришли, сволочи, тупые. Еще и жрут, смакуют. Хлебушек домашний. Ведьм они истребляют. Отбросы. Хуже нацистов.

Чтобы не смотреть ей в глаза, я отвернулась к Максу, якобы затем, чтобы поделиться с другом. Он отхватил себе кусок и стал жевать, кивая и улыбаясь женщине. Только мысли выдавали в каком он шоке: «Вот овца тупая, из-за таких и происходит всякая хрень в стране. Им что скажешь, в то и верят. Идеальное стадо для власти».

Пока мы угощались, Миху заболтал сосед — тот самый парень в рваной рубахе, который толкнул меня.

— Очиститель — ведьмоуничтожительная машина — это абсолютная сила. Ничего не остаётся от ведьмы. Ни-че-го! — он для верности развёл руками. — Душа тоже растворяется. Поэтому ведьма никогда больше не сможет воплотиться. Бог затем и дал нам эту машину, чтобы мы помогли его замыслу: очистить этот мир от скверны. Так каждый на этой площади приобщается к божественной силе. Поэтому у нас праздник, каждый раз.

— Прям Бог сам и дал? — нарочито удивлённо спросил Миха.

Парень был простоват и сарказма не заметил. Зато Макс всё слышал и пнул друга под столом.

«С такими фразами нас самих в эту машину запихнут!»

— Сам. Явился во сне одному из служителей. Папе Гельфорду, кажется, — парень потупился. Видимо, смутился, что забыл такую важную подробность. Но тут же нашелся. — Не может быть, чтобы вам в Гронтвилле не рассказывали про это. Все же в церковно-приходскую школу ходили!

— Да не люблю я учебу эту. Никогда не мог долго сидеть на месте, — признался Миха. — Два раза сходил и баста!

— Да я тоже, — гоготнул парень. — Скука жуткая. Но отец гнал туда каждое воскресенье.

Я коснулась мыслей парня и узнала, что отца у него не было. Зато истеричная мамаша… Да он сам бежал в эту школу!

Аж противно стало, шарю по чужому дому в поисках грязного белья. «Отключившись» от его сознания, я упёршись взглядом в грубую древесину столешницы.

Колокол наконец прекратил звонить, и на площади воцарилась тишина. Люди перестали переговариваться и даже жевать. Все обратили взгляды к эшафоту.

— Щас начнется! — парень в рубахе ткнул нового «другана» локтем в бок.

Створки высоких дверей собора, кованных чёрным металлом, со скрипом отворились. Оттуда вышла группа служителей в длинных серых хламидах. Они разбились на пары и пошли к эшафоту. Первая пара поднялась на деревянный помост и встала там, вторая остановилась у подножия сооружения, третья расположилась в метре от них, и так, выстраиваясь по порядку, они образовали коридор. Последняя пара встала по бокам у неприметной металлической двери в доме напротив.

«Шесть пар, всего двенадцать. Хорошая защита для коридора, по которому поведут ведьм. Интересно, владеют ли эти слуги господни магией? Или полагаются на Очиститель?» — мысли Макса стали необычайно четкими. Я повернулась и поняла: он снял щит. А друг продолжил, целенаправленно обращаясь ко мне.

«Свет, слушай, предлагаю действовать по такому плану: когда Катьку выведут, то шарашим, кто как может, сначала по клирикам. Используем все техники, чем во сне обычно отбиваемся, должно сработать».

«Макс, план капец рискованный, — мысленно произнесла я в „эфир“. — Ничего кроме огня мы не проверяли. Ну, и моего чтения мыслей».