Китайские миллионы

В первой зале, однако, «Фань-дань» очень понравился нашему авантюристу своей простотой. Громадный стол, покрытый зеленым сукном и окруженный толпой китайцев, европейцев, американцев и японцев, по диагоналям разделен был красными полосами на 4 части, обозначенные цифрами 1, 2, 3 и 4. На эти цифры игроки и кладут свои ставки. Кое-где красовались белые британские банкноты, но чаще виднелись соверены и американские золотые монеты в пять долларов, еще чаще же — серебряные доллары, ходовая монета по всему берегу Тихого океана. Посреди стола возвышалась куча мелких камешков, из которой два или три игрока, сделав ставку, взяли по горсти камешков, а четыре игрока прибавили к кучке по нескольку камешков. Горсть взял не глядя один крупье-китаец, горсть бросил туда другой крупье, так что определить точно количество камешков никто бы не мог.

Когда ставки были сделаны, крупье выкрикнул по-китайски нечто равносильное монте-карловскому «rien ne va plus» и стал считать кучку камешков, отсчитывая по четыре. В остатке оказалось три, и все ставившие на 3 — выиграли суммы равные ставке. Крупье быстро заработали лопатками, — Будимирский взял соверен, но проиграл два, поставив на 4, когда у крупье оказалось в остатке 1. Если число камешков делится на четыре без остатка — крупье делится общим выигрышем с игроками, ставившими на 4.

Иза безучастно относилась к игре, но ее помощь понадобилась, когда Будимирский прошел в другую залу познакомиться с «Пак-кап-пиу». Когда он подошел к столу, ему дали пачку бумажек, на которых были напечатаны первые восемьдесят букв из заключающихся в школьном учебнике китайской грамоты. В это время банкомет продавал по доллару карты, которыми можно покрыть любые 10 букв из напечатанных. Купил и Будимирский. После «rien ne va plus» банкомет из закрытого блюда достал наугад 20 дощечек, на которых, на каждой по одной, изображены были буквы из числа первых 80. Игроки быстро сосчитывали сколько из покрытых ими букв соответствовало буквам на дощечках. Менее шести букв тожественных — игрок проигрывает, при шести — выигрывает доллар, при семи — два, при восьми — десять, при девяти — сто и при десяти — 500 долларов… Само собою, что последние случаи бывают чрезвычайно редко.

Сделав две ставки и выиграв два и десять долларов, причем проверить буквы, незнакомые Будимирскому, должна была Иза, Будимирский решил сделать общий осмотр игорного дома, а затем вернуться к «Пак-кап-пиу», которая при счастье дает наибольший выигрыш. Впрочем, ни «Ао-боя», ни других карточных игр китайцев наш авантюрист понять не мог, а игры в домино, палки и кости, которые велись на маленьких столах, не могли его заинтересовать их мизерностью. Только в одном углу его заинтересовала группа китайцев, окружившая старика и с напряженным вниманием следившая за тем, как он чистил апельсин… «Это еще что?» подумал Будимирский и понял, когда китаец-старик, очистив и разделив на доли плод, сосчитал все находившиеся в нем зернышки. Поднялся крик, и китайцы, составлявшие группу, стали обмениваться деньгами, — это был замысловатый чет и нечет…

«Вот где азарт» думал Будимирский, пробираясь между столиками и группами игроков в зал с «Пак-кап-пиу».

Пока Будимирский с Изой осматривали «Gambling House», Хако выбежал на улицу, завернул в темный переулок, убедился, что по соседству никого нет, и остановился у одинокого фонаря, тускло мерцавшего в темноте.

«Надо пустить в ход "ниппонское" средство, — никакое другое теперь не годится», — шептал он, доставая из кармана маленький стеклянный флакон с светлою жидкостью. Он положил его на камень, разбил каблуком и мелко растолок осколки стекла в пролившийся яд. Носком отделив крошечную кучку почти в порошок измельченного мокрого стекла, он накрыл эту кучку углом носового платка, осторожно завернул угол, а затем и весь платок комком, вернулся в «Gambling House» как раз в ту минуту, как Будимирский и Иза входили в дом «Пак-кап-пиу».

Будимирский стал рядом с Изой и, купив карты, передал ей. Накрыв буквы, она облокотилась руками на сукно стола и внимательно следила за манипуляциями банкомета, в то время, как Хако, стоя рядом с ней, положил руки на стол и переговаривался с Будимирским за спиной Изы. В правой руке Хако был комок его платка. Продолжая говорить с авантюристом, он незаметно одной рукой развернул платок и поднес его к носу, ловко высыпав на сукно мелкую стеклянную пыль, омоченную в яде… Будимирский проиграл. Завязалась новая талия, и Иза, накрыв карты, вновь положила руки на стол, оперлась и… вскрикнула.

— Что с тобой? — спросил ее Будимирский.

— Укололась, — ответила она, осматривая стол и правую руку, на ладони которой показалась микроскопическая капля крови. Хако наклонился к столу.

— Несколько порошинок стекла, — спокойно заметил он и платком смахнул их, не ожидая того действия, которое произведут на Изу эти пустые слова.

«Свершилось!» пронеслось в ее голове, — она, долго жившая в Японии, знала, что такое «ниппонское средство» и, вспомнив о нем, похолодела вся…