Китайский попугай

— Вот именно, и это великолепно! Я почему вам говорю такое? Потому что вы очень похожи на меня. Разумеется, в мире есть миллионы девушек, для которых выйти замуж — самое верное дело. Для них в жизни больше ничего не существует. И Бог с ними. Но вы… При такой замечательной профессии… Неужели вы способны вот все это — пустыню, холмы, каньоны, далекие горы на горизонте поменять на кухню с видом на соседний дом?

— Как знать, может, у нас будет кухарка.

— Да у многих есть кухарки, ну и что из этого? Нет, я вас совершенно серьезно предупреждаю и советую очень хорошо подумать, прежде чем решиться на замужество. У вас чудесная жизнь, интересная работа, и все это кончится с выходом замуж. Штопать носки Вильбуру…

— Я уже сказала вам — его зовут Джек.

— Какая разница? Носки все равно придется штопать. Грустно думать, что такая девушка, как вы, может быть прикована к чему-то подобному…

— Может, вы в чем-то и правы, — согласилась Паула.

В пустынной до сих пор местности показались какие-то постройки. Свернув с дороги, Паула въехала в раскрытые настежь ворота, и Боб Иден увидел огромный заросший плющом, дом, возле которого теснилось несколько маленьких домиков.

— Здесь живет доктор Уайткомб, очень интересная женщина и замечательный человек, — сказала Паула. — Мне бы очень хотелось, чтобы вы познакомились и понравились друг другу.

Дверь в дом тоже не была заперта. Молодые люди вошли в большую гостиную, может, не столь роскошную, как у Мэддена, но гораздо уютнее и обставленную с большим вкусом. У окна в кресле-качалке сидела седовласая женщина. Ее спокойное, мягких очертаний лицо и добрые умные глаза с первого же взгляда вызывали симпатию.

— Хэлло, милый доктор, как вы поживаете? — ласково обратилась к женщине Паула. — Я привезла к вам гостя.

Перестав качаться, женщина встала с кресла, и ее улыбка, казалось, осветила всю большую комнату.

— Рада видеть вас, молодой человек. — Она протянула Бобу руку.

Боб не мог прийти в себя от удивления.

— Так это… это вы доктор Уайткомб? — только и мог он произнести.

— Я, конечно, — рассмеялась женщина, — но сразу видно, что вы в моей помощи не нуждаетесь. Выглядите вы великолепно.

— То же самое я могу сказать о вас. — Боб, видимо, пришел в себя.

Доктор Уайткомб улыбнулась:

— Мне пятьдесят пять лет, и тем не менее приятно слышать комплимент из уст молодого человека. Садитесь, пожалуйста, и будьте, как дома. Вы где остановились?

— Здесь, по соседству, на ранчо мистера Мэддена.

— Ах вот оно что. Слышала я, что мистер Мэдден приехал в наши края. Признаться, не очень-то он приятный сосед. То ли такой нелюдимый, то ли просто нос дерет. Такие совсем не подходят к нашим местам. Мы тут, в пустыне, все держимся вместе, общаемся, дружим.

— Я слышал, что именно вы тут для многих местных жителей стали настоящим другом.

Доктор Уайткомб пожала плечами.

— Как же иначе? Ведь люди для того и живут, чтобы помогать друг другу. Вот и я всю жизнь делала, что могла, и жалею лишь о том, что не могла сделать больше.

Доброта этой женщины и исходящая от нее благожелательность, казалось, заполняли все вокруг. Боб, как и все в ее присутствии, и в самом деле почувствовал себя легко и свободно.

— Если не возражаете, я покажу вам свое хозяйство. Мне удалось добиться того, что мертвая доселе пустыня расцвела. Хорошо, если, так напишут обо мне, когда я умру. Видели бы вы эти места, какими они были до моего приезда! А у меня всего имущества — ружье да кот. Впрочем, кот вскоре сбежал, не захотел тут оставаться. Первый дом я построила собственными руками. Отсюда до Эльдорадо пять миль, и каждый день я пешком ходила туда и обратно. В те годы еще никто не слышал о мистере Форде.

Показав дом, хозяйка повела своих гостей во двор, с гордостью демонстрируя чистые и ухоженные подсобные помещения, а потом они направились к маленьким домикам, где жили подопечные доктора Уайткомб. При виде милого доктора люди выходили из домиков, выглядывали из окон, приветливо здоровались. Вокруг расцветали улыбки.

— Эти люди приехали сюда со всех концов страны, — шепнула Паула Бобу. — Больные, несчастные, разуверившиеся во всем на свете. Доктор Уайткомб вдохнула в них новую жизнь.

— Ну к чему такие слова, — поморщилась миссис Уайткомб, услышав последние слова девушки. — Я всего-навсего приветливо приняла их тут, предоставив жить, как им нравится. Мир вокруг стал таким жестоким и враждебным, и для каждого человека очень много значит и проявленное к нему участие, и просто теплое, дружеское слово.

Боб был немало удивлен, увидев в дверях одного из домиков Фила-Лихоманку, погруженного в разговор с Мартином Торном. Так вот к кому в такую рань отправился секретарь Мэддена! А еще говорил, что общество Мэйдорфа ему чрезвычайно неприятно. Услышав голоса, оба поспешили скрыться в доме.

Пауле и Бобу не хотелось расставаться с гостеприимной хозяйкой этого оазиса доброты и заботы о человеке, но нельзя было более злоупотреблять временем доктора Уайткомб. Хозяйка проводила их до ворот и радушно пригласила заглядывать чаще.