Китайцы как самостоятельная раса

Кустари оказываются поразительными мастерами своего дела и обязаны этим не только трудолюбию, настойчивости, но и остроте зрения. Мужчины в вырезывании на дереве сцен из истории династий, религиозных шествий или семейного быта, в выделке сложнейших узоров на кости с наложением мелких изящных инкрустаций и тому подобных работах, достигают всего, что доступно руке и невооруженному глазу и возможно без заимствования у иноземцев. Женские рукоделия, напр., вышивки разных сцен из семейной жизни, обрядов, церемоний, пейзажей, фантастических зверей и птиц, пестрых цветов и пр. по шолку, сукну, бумаге или бархату — до того тонки, нежны и мелки, что нам требуется подчас лупа, чтобы рассмотреть все детали.

Китайцы знакомы со всеми тончайшими оттенками цветов спектра и очень любят сочетать яркия краски, что заметно во всем: в их хозяйственной обстановке, домашней утвари, вывесках над магазинами, картинах и т. д. Пять цветов считаются основными: желтый, красный, зеленый, белый и черный. Кажется, наибольшими симпатиями пользуются черные, белые и голубые цвета, наименьшим — малиновый, который трудно даже не встретить. В одежде допускается только определенное сочетание их. Белый цвет, выражающий у нас радостное настроение, как все светлое, китайцев наводит на грустные мысли и является траурным. Голубой — символизирует небо; красный — солнце, желтый — землю. Для привлечения внимания пользуются особенно красным цветом: в таковой окрашены стены буддийских и даосских кумирен, флаг, вывешиваемый над домом, где имеется покойник, разные аннонсы, визитные карточки, кисточки на шапочках грамотных, подвенечное платье, и физиономия бога войны и т. д. Желтый цвет — достояние богдыхана и чинов двора: в таковой окрашен императорский паланкин, дворцовое убранство, оффициальные бумаги, идущие ко двору, и пр. Тот же желтый цвет в ходу в праздник в честь бога земледелия, когда бросается в глаза и в облачении священнодействующих, и в жертвенной бумаге, и во многих вещах домашнего обихода. Заслуживает еще упоминания, что население Поднебесной Империи необычайно любит позолоту и посеребрение, символизирующия богатство, и применяет их там, где на ваш взгляд они совсем неуместны.

Китайцы — народ очень музыкальный, однако наша музыка им не только не нравится, но даже противна. В Гонконге, Шанхае, Пекине, Тяньцзине, Ньючуане, если и собираются они около европейских музыкантов, то просто из праздного любопытства. На бульварах Благовещенска, Хабаровска и Владивостока, как я имел много случаев убедиться, они нашей музыки военных оркестров решительно не слушают, проходя мимо с полнейшим равнодушием. Зато они испытывают истинное удовольствие при звуках родного оркестра. Заявление европейцев, что китайская музыка режет слух диссонансами и шумом — приписывается просто невежеству заморских варваров. Надо сказать, что ваши композиторы, охотно заимствуя мотивы для своих опер у восточных народов, брали их не у китайцев — вероятно потому, что мелодии их передать вашими нотами трудно и понимание и наслаждение музыкой Поднебесной Империи нам не свойственны. Китайские оркестры, обученные европейцами на свой лад, имеют всегда одни и те же недостатки — деревянность звука и отсутствие чувства.

Необходимо иметь в виду, что Срединное царство с давних времен выработало свои ноты, свою теорию, свою весьма обширную музыкальную литературу. Музыка находится в ведении особого правительственного учреждения; она же является важным предметом экзаменов молодежи, а в обществе издавна существуют музыкальные кружки на подобие европейских. По уверению знатоков, музыка китайцев требует привычного слуха и хорошей памяти. Замечательно, что октава у них имеет одним тоном меньше, чем у нас, причем на самом деле народ пользуется только пятью тонами, соответствующими вашим do, re, mi, sol, la. Диэзы и бемоли совсем не употребляются (И. Коростовец. Китайцы и их цивилизация. Спб. 1896 г., стр. 430). По китайской теории музыки, rе отвечает острому вкусу, do — желтому цвету, la — черному цвету и соленому вкусу, sol — красному и горькому, mi — зеленому (Ibid.). Каждый основной тон отвечает как будто голосу какого-нибудь животного — мычанию коровы, ржанию лошади, хрюканью свиньи, блеянию овцы. Воспоминанием об этом руководствуются при настраивании инструментов. В употреблении инструменты и струнные, и духовые, причем в музыкальных произведениях преобладают звуки верхнего регистра, протяжно-скрипучие, прерываемые местами шумными ударами гонга или барабана.